Департамент ночной охоты - [31]

То, что рассказал Вадим, действительно заслуживало самого пристального внимания. Кобылин, поручивший бывшему проводнику и его подруге разнюхать насчет дебаркадера, в общем-то, и не рассчитывал на такой результат. Да, конечно, он просил свою команду расспросить местных насчет подозрительных громил-близнецов. Но Алексей сделал это просто потому, что не знал, чем можно занять свою так называемую команду. Надо же им было чем-то заниматься? И тут такой сюрприз.

Охотник поверх очков глянул в окно такси, на пролетающие мимо улицы, забитые вечно спешащими горожанами. Места он пока не узнавал. И до чего забавно выглядят эти улицы днем! Совсем не так, как ночью.

Откинувшись на спинку кресла, Кобылин припомнил вчерашний разговор с Вадимом, пытаясь припомнить все интонации в голосе бывшего проводника, ставшего – вовсе не по своей воле – оборотнем. Итак, новости на самом деле поступили из весьма неожиданного источника, а именно от брата Веры. Понятно, что сестренка не погнушалась попросить о помощи братика, а тот и рад был помочь. Оборотень, имеющий отношение к прокуратуре, наверняка обладал весьма приличными связями – ну или его начальник, – потому что за пару дней найти иголку на улицах города-миллионщика – это подвиг помасштабнее, чем обшаривание одинокого стога сена.

Впрочем, торопиться не стоило, сначала надо было все проверить. Информация о том, что один таксист высадил двух здоровяков, подходящих под описание нападавших, у дорожной развязки в центре города, конечно, заслуживала внимания. Но, во-первых, это было аж неделю назад, а во-вторых, крепкие мужики, пусть и лысые близнецы, все же встречаются не так чтобы редко. Нет, не часто, тут не поспоришь. Но вполне может быть, что эти пресловутые близнецы просто близнецы, и ничего более. Правда, безымянный таксист, по словам Вадима, утверждал, что ребятки были более чем подозрительны и вышли из машины прямо посреди дороги. Кобылин мог придумать этому поступку только одно объяснение – эти ребята просто решили сменить тачку. Вышли, поймали другую машину и уехали уже совсем в другую сторону – ищи их, свищи. Прием самый незамысловатый, но действенный. И вот это как раз и подозрительно.

– Там, – резко сказал Кобылин, подавшись вперед. – У развязки притормози.

– Это же дорога, – возмутился таксист. – Там нельзя…

– Прямо и стоп, – отрезал Алексей, надевая очки. – Быстро. Сдачи не надо.

Водитель глянул на купюру, осевшую на приборной доске, покосился на Кобылина – чисто выбритого, в просторной куртке и черных очках, пожал плечами и крутанул баранку.

Кобылин вышел у самого начала огромного моста, что нависал над шоссе. Таксист тут же нажал на газ и влился в поток машин, а Алексей подошел к самому бортику. Здесь не было пешеходной дорожки, мост был прямым продолжением трассы. Слева дорога, справа дорога. И она уходит вниз, под мост, на самый поворот. Место пустынное, до ближайших домов пара сотен метров. Что здесь можно делать?

Алексей оглянулся, бросил взгляд по сторонам. Мимо летят авто самых разных форм и расцветок, грозно рыча движками. Оставаться здесь опасно – не ровен час еще переедет кто-то из лихачей. А торчать здесь и ловить машину? Нет, пожалуй, это слишком.

Пройдясь вдоль бортика, Кобылин сошел на участок трассы, уходившей вниз, под мост. Мимо, отчаянно гудя, пронеслась черная, как смоль, «BMW», а следом юркнула маленькая белая машинка. Тихим это место не назовешь, и все же… Кобылин быстро пробежал опасный участок, увернулся от зеленого джипа и, прижимаясь к левой стороне, спустился вниз, шагая вдоль моста.

Его догадка оказалась верна – тут, под мостом, оказывается, была довольно просторная площадка. Над головой, где-то на высоте третьего этажа, нависала развязка, играя роль своеобразной крыши. А кусочек дороги под мостом был огорожен решетчатым железным забором, который с натяжкой можно было назвать стенами. Сквозь забор Кобылину было прекрасно видно и строительный вагончик в углу, и крохотный трактор, примостившийся в уголке стоянки, два разбитых в хлам «жигуленка», поливальная машина с облезшей краской и без лобового стекла, какие-то ящики, два железных контейнера для мусора и много, много разного хлама, разбросанного по всему участку. Этакая подсобка, хозяйственный уголок, где дорожные службы хранят швабры и половые тряпки, образно говоря. Закуток, который есть в любом доме.

Кобылин снял очки, прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь интересное. Потом сунул очки в карман и решительно направился к забору. В конце концов, не зря же он перся в такую даль и в такую рань.

Перемахнуть решетчатый забор – плевое дело, особенно если на тебе удобные кроссовки и тянущиеся джинсы. Кобылин в два счета взлетел на верхушку забора, спрыгнул на пыльный асфальт заброшенной стоянки и замер, прислушиваясь. Где-то наверху, над головой, гудели моторы и шуршали шины пролетающих по развязке авто. Но здесь, в укромном уголке, было тихо.

Кобылин осторожно прошелся мимо разбитой в хлам «шестерки» «Жигулей» с промятой крышей, скользнул между мусорным контейнером размером с грузовик и грудой деревянных ящиков. Это беспорядочное нагромождение мусора изнутри напоминало лабиринт, и Алексей, перешагнув через кучу пустых банок от краски, остановился. Секунду он размышлял – куда податься, к машинам или к вагончику? Потом, сориентировавшись, прошел мимо второй мусорки, обошел груду сгнивших паллет и выбрался на крохотный свободный участок – нечто вроде площади среди этого города мусора.