Дени Дидро - [6]

История «Энциклопедии» — это история почти всей жизни Дидро. Мысль об ее издании зародилась в его уме в 1745 г., первый том вышел в 1751 г., когда ему было 38 лет, а все издание с гравюрами и рисунками было завершено к 1772 г. (без участия Дидро до 1780 г. вышло в свет несколько дополнительных томов текста и иллюстраций к ним, а также два тома указателей).

После опубликования второго тома «Энциклопедия» была запрещена. Поводом для этого послужила защита диссертации одним из друзей Дидро и возможным автором ряда статей по вопросам богословия — аббатом де Прада. Де Прада был публично обвинен в неверии, его диссертация была отвергнута, и это дало иезуитам основание для нападок на «Энциклопедию». На вышедшие тома правительство наложило запрет и передало в руки иезуитов дальнейшее издание; однако те не смогли справиться с этой задачей, вследствие чего Дидро и Д’Аламбер без Официального разрешения властей вернулись к своей работе. Настоящая трагедия разыгралась после выхода в свет седьмого тома, в котором была опубликована статья Д'Аламбера «Женева». В этой статье он противопоставлял религиозному фанатизму веротерпимость, которая, по его мнению, имела место в религиозной общине Женевы. Д’Аламбер отстаивал также права искусства, в частности театра, в деле просвещения. Поднялся общественный скандал, в котором оказался замешанным и один из ближайших друзей Дидро — Руссо. Уже и раньше у Руссо возникали разногласия с энциклопедистами по вопросам веры, после статьи Д’Аламбера он публично порывает с ними. Ссора бывших единомышленников стала предвестницей обнаружившихся у них позже политических и идейных разногласий и тяжело сказалась на дальнейшей судьбе «Энциклопедии».

В 1758 г. вышла книга Гельвеция «Об уме», которая в следующем году была осуждена парламентом на сожжение. Печатание «Энциклопедии» вновь было приостановлено, так как между ее идеями и книгой Гельвеция было найдено много общего. Несколько раньше, в 1757 г., король издал суровую декларацию, в которой говорилось, что все, кто будет изобличен в составлении либо в поручении составлять и печатать сочинения, содержащие нападки на религию, покушающиеся на королевскую власть или стремящиеся нарушить спокойствие и порядок в стране, будут караться смертной казнью. В 50-е годы были казнены Ж. Калас и Ж. Ла Барр, обвиненные в преступлениях против католической религии, — из этого можно заключить, как опасно в то время было выпускать запрещенные книги. Для Дидро самое тяжелое в этой ситуации заключалось в том, что Д’Аламбер, не выдержавший постоянной травли и тревог, опасности и напряженной работы, отказался от редакторства. Тщетно Дидро уговаривал его продолжать работу; тот согласился лишь закончить руководство математическим отделом. Вольтер предлагал Дидро последовать примеру Д’Аламбера или по крайней мере перенести издание «Энциклопедии» в одну из «просвещенных» монархических стран — Россию или Пруссию, но Дидро отказался. Считая, что работает прежде всего для Франции, он не мог покинуть ее; не мог не только потому, что здесь у него было 50 хорошо обученных и грамотных наборщиков, участвующих в работе над «Энциклопедией», но также и потому, что здесь остались его друзья, общение с которыми ему было необходимо для того, чтобы мыслить и писать.

В 1759 г. была начата тайная работа по дальнейшему выпуску «Энциклопедии». В течение долгих лет вся тяжесть этой работы лежала на плечах одного Дидро. В 1765 г. были выпущены сразу 10 томов печатного текста, а гравюры и рисунки вышли позже, в 1772 г. Но по окончании работы Дидро ждал еще один тяжелый удар — оказалось, что последние тома непосредственно перед печатанием были «исправлены» осторожным Лебретоном и вышли в изуродованном виде. По свидетельству друга Дидро — М. Гримма, тот рыдал от скорби и отчаяния, обнаружив, что статьи, которые он сам исправлял и переделывал, во многом искажены.

Как бы то ни было, титанический труд, сопряженный со многими заботами, лишениями, страхами и потребовавший большой изобретательности, был наконец закончен. В предисловии к восьмому тому, который Дидро выпустил уже один, без Д'Аламбера, он писал: «В течение двадцати лет подряд мы едва ли имели хоть несколько минут покоя. После дней, поглощенных неблагодарным беспрерывным трудом, сколько было ночей ожидания тех бедствий, которые стремилась навлечь на нас злоба! Сколько раз поднимались мы с ложа, мучимые тревогой, что нам придется отступить перед воплями клеветы, резлучиться со своими родными, друзьями и соотечественниками, дабы под небом чужбины искать необходимый для нас покой и покровительство, которое нам предлагали! Но отечество было нам дорого, и мы постоянно надеялись, что предубеждение уступит место справедливости… О соотечественники и современники наши! Сколько бы строго вы ни судили этот труд, вспомните, что он был предпринят, продолжен и завершен небольшой горсточкой людей одиноких, стесненных препятствиями в своих планах, выставляемых в самом омерзительном свете, осыпаемых самой ужасной клеветой и оскорблениями, поощряемых только любовью к благу, одобряемых только немногими голосами и не имеющих иных средств, кроме тех, которые предоставило им доверие трех или четырех коммерсантов!» (3, 7, 77–79).