Деньги пахнут кровью - [23]

— Я вас тоже люблю, дамы, — приветливо машу рукой разговорившимся старушкам.

Бабули продолжают бурчать, но я их уже не слушаю. Выхожу на улицу, останавливаю пожилую женщину в блузке и длинной юбке.

— Подскажите, как пройти или проехать к рынку? Мне цветы нужно купить.

— Ехать никуда не нужно, тут недалеко. Идете прямо до перекрестка, потом сворачиваете налево, ещё буквально сто метров проходите, там рынок и будет. А цветы продают в небольших павильончиках у входа, — приветливо отвечает женщина.

— Спасибо, — вежливо благодарю даму и продолжаю путь по указанному маршруту.

Прохожусь по павильонам, носатые торговцы в больших блинах-кепках зазывают к себе.

— Эээ, дарагой сюда иди, у меня лучшие розы, бутончики тугие. Когда расцветут, такая красота будет. Твоя девушка довольна будет, любить тебя горячо станет, да.

— Слушай, тюльпаны надо? Только что привезли. Свежие, как утренняя роса.

— Мои цветы лучшие, мамой клянусь. Нигде таких не найдешь, да. Проходи дарагой, выбирай, что захочешь, хорошую скидочку дам.

Захожу в один из павильонов. Торговец — небольшой восточный мужчина с усами, начинает суетиться возле меня.

— Кому цветы купить хочешь? Маме, любимой, коллеге, родственнице? Для любой женщины букет подберем. Вот тут гвоздики есть, розы, тюльпаны, всё, что твоей душе угодно.

— Моей душе угодны розы. Нужен букет из трех штук. Сколько?

— Эээ, пять рублей, — быстро нашелся торговец.

— Два, или я к твоему соседу сейчас пойду.

— Эээ, без ножа режешь, — стонет продавец, — Ладно, только для тебя, три рубля. Меньше не могу, правда.

— По рукам, — передаю ему деньги. Выбираю три темно-бордовые розы. Торговец суетится, заворачивая их в прозрачную упаковку и перевязывая алой ленточкой. Тугие бутоны только начали распускаться, на лепестках прозрачными жемчужинами сверкают капельки воды. От цветов идет еле уловимый нежный аромат.

Прощаюсь с торговцем, предлагающим «захадыть ещё», и отправляюсь в обратный путь.

Через двадцать минут я уже стою перед дверью, оббитой черным дерматином и с ромбической железной табличкой с цифрой «160», прикрученной сверху. Руку с цветами предусмотрительно прячу за спиной. Вдавливаю палец в кнопку звонка. Пронзительное верещание напоминает приглушенный вой сирены.

Глазок темнеет. Меня несколько секунд рассматривают, потом дверь открывается. Передо мною стоит невысокая коренастая девушка. Симпатичная с длинными темно-русыми волосами, но не в моем вкусе.

— Привет, — вежливо здороваюсь с девушкой.

Зина смотрит на меня, и у неё на лице расцветает искренняя улыбка.

— Привет, Мишка, тебя уже с больницы выписали? Здорово, я так рада, что ты вылечился.

— Я тоже рад, — сообщаю девчонке.

Моя рука выныривает из-за спины с букетом бордовых роз и протягивает ей цветы.

— Ой, это мне? — девушка краснеет.

— Тебе, конечно. Спасибо огромное, что не бросила, вызвала врачей. Ты мне жизнь спасла.

— Да перестань, — смущенно бормочет Зина, — Не могла же я тебя бросить в таком состоянии. Это как-то не по-человечески.

«Правильно. А ещё тебе бы пришлось отвечать за мою смерть. Прежде всего, за неоказание помощи. Хотя, плевать. Главное, что медиков вызвала, и жизнь спасла. По крайней мере до того момента, пока я в тело этого оболтуса не вселился. Остальное неважно».

Зина осторожно берет букет, вдыхает аромат роз, и мечтательно прикрывает глаза.

— Они так чудесно пахнут. Спасибо.

— Не за что. Тебе спасибо.

— Да, а чего мы тут на пороге стоим? Разувайся и проходи на кухню. Я сейчас чай поставлю, — спохватывается хозяйка.

Кухня у продавщицы оказалась симпатичной. Небольшой, но светлой и уютной. На стенах белая плитка с узорами из синеньких колокольчиков. Небольшой квадратный столик с клеенчатой скатертью, бежевый линолеум, стилизованный под древесину, маленькая газовая печка в углу комнаты. Напротив у окна — компактный, пузатенький холодильник «Днепр».

— Присаживайся, я сейчас, — засуетилась хозяйка, отложив цветы и ставя на конфорку беленький чайник.

Опускаю задницу на табуретку, рядом со входом.

Хозяйка наполняет водой небольшую вазочку на подоконнике, вставляет в неё розы.

Затем на столе появляются тарелочки с печеньем и сушками, пузатый миниатюрный чайничек с заваркой, сахарница и пустые чашки на блюдцах.

Хозяйка пристраивается на табуретке напротив меня, подперев подбородок ладошкой.

— Как там в больнице, все нормально прошло? — спрашивает она.

— Вытянули. Практически, с того света, спасибо тебе и нашим докторам, — честно отвечаю я.

«Особенно Мастеру. За новую жизнь».

— И как ты сейчас себя чувствуешь?

— Нормально, — отвечаю я, — Конечно, не так как прежде, но в целом неплохо.

Минут пятнадцать мы болтаем о разных пустяках. А потом я решаю перейти к делу.

— Зин, разговор есть.

— Говори.

В её глазах на секунду мелькнуло разочарование.

— Я на работу решил устроиться. В твоем магазине место есть экспедитора там или грузчика?

— Ты поэтому ко мне пришёл? — голос девушки похолодел на несколько градусов.

— Не совсем. Я в любом случае обязательно зашел бы тебя поблагодарить. Как бы там ни было, ты мне всё-таки жизнь спасла. А это не забывается. Но понимаешь, после того что пережил, решил изменить свою жизнь. Вот, хочу на работу устроиться. Вчера с Санькой разговаривал, он мне посоветовал к тебе обратиться. Ты же продавщицей в универмаге работаешь, а там могут грузчики требоваться или ещё кто-то. И сейчас совмещаю приятное с полезным. Пришел сказать спасибо симпатичной девушке и заодно узнать о работе.