Деньги - [5]
— Только поторопитесь, — добавила кассирша. Алек трусцой проводил меня до паспортного контроля, взъерошил мне шевелюру и подтолкнул к окошку. — Эй, Джон! — позвал он, когда я был уже на той стороне. — Эй, торчок!
Рядом с ним стоял какой-то старик и махал непонятно кому.
— Чего?
— Подойди сюда, — поманил меня Алек. Я подошел.
— Чего?
— Селина… она спит с кем-то еще. Часто и помногу.
— Ах ты, старый враль.
Кажется, я даже попытался съездить ему по роже. Алек вечно в своем стиле.
— Я думал, будет лучше, если ты узнаешь, — изобразил он обиду. Потом улыбнулся. — Раком, боком, она сверху. По-всякому.
— Да ну? И с кем бы это? Все ты врешь… Но с кем?!
Он так и не сказал, с кем. По его словам, это продолжается уже давно, причем с человеком, которого я хорошо знаю.
— Ах ты!.. — повторил я и в спешке ретировался.
Вот. Как-то не похоже, чтобы мне полегчало. Ни капельки. Попробовать, что ли, поспать. Лондон уже просыпается. В том числе Селина. В области затылка у меня снова возникает далекое шипение или свист, или гул, неспешно меняя тональность, выше и выше.
Иногда я просыпаюсь по утрам с таким ощущением, словно выполз из-под асфальтоукладчика.
Вам знакомы стоические аспекты ударного пьянства, беспробудного пьянства? Ударничество и беспробудность? Зато потом отнюдь не в ударе. Господи, я же не хотел ничего дурного. Только немного поразвлечься.
Шум в ушах — надежнее и, главное, дешевле любого будильника — разбудил меня в девять ноль-ноль. На высокой раздраженной ноте, словно битый час не может добудиться. Пересохшим языком я осторожно обследовал северо-западный квадрат. Без особых изменений, разве что побольнее. Горло сообщало, что первая же сигарета запалит бикфордов шнур к арсеналу в недрах грудной клетки. Похлопав себя по карманам, я все равно закурил.
Через десять минут я выполз из гальюна на четвереньках — бледный и совершенно искренне раскаивающийся крокодил. Господи, ну зачем я пил всю эту гадость. Перекатившись на спину, я ослабил галстук и стал расстегивать рубашку — и тут зазвонил телефон.
— Джон? Это Лорн Гайленд.
— Лорн! — выдавил я. Ну и мерзкий хрип. — Как дела?
— Отлично, Джон, — сказал он. — Лучше некуда. А у тебя?
— Замечательно, просто замечательно.
— Это хорошо, Джон… Джон?
— Да, Лорн.
— Джон, меня кое-что беспокоит.
— И что бы это могло быть, Лорн?
— Джон, я еще не старик.
— Я в курсе, Лорн.
— Я в превосходной форме. Просто как никогда.
— Рад за тебя.
— Поэтому, Джон, мне не нравится, когда ты говоришь, что я старик.
— Лорн, я этого не говорил.
— Ладно, не говоришь. Но намекаешь, а это, это… примерно одно и то же. Так, по-моему. Еще ты намекаешь, что я не очень активен сексуально и не могу удовлетворить моих женщин. Джон, это совершенно не так.
— Лорн, я и не сомневаюсь, что это не так.
— Тогда зачем на это намекать? Джон, я думаю, нам надо встретиться и все обсудить. Это не телефонный разговор.
— Согласен. Когда?
— Джон, мой график расписан по минутам.
— Допустим.
— Не могу же я все бросить и, и… бежать встречаться с тобой.
— Конечно, нет, Лорн.
— Джон, я очень занятой человек. Занятой и активный. Гиперактивный. В шесть утра я уже в спортклубе. Потом кувыркаюсь на татами с моим тренером по дзюдо. Во второй половине дня качаю железо. А дома уже гольф, теннис, водные лыжи, акваланг, бадминтон, поло. Знаешь, Джон, иногда я просто выбегаю на пляж и ношусь вдоль берега, как ребенок. А мои девочки, цыпы у меня дома, когда я опаздываю, они отчитывают меня, словно маленького мальчика. Потом полночи безумной любви. Вчера вот…
И так далее — честное слово, битых полтора часа. С какого-то момента я перестал отвечать. Эффекта, однако, никакого. Пришлось сидеть пень пнем, смолить сигарету за сигаретой и стоически сносить мучение.
Когда все кончилось, я хлебнул скотча, бумажным платком смахнул слезу и позвонил дежурному. Попросил кофе. Надо же иногда и пожалеть себя.
— С чем кофе? — В ответе звучало явное подозрение. На что я сказал: с молоком и сахаром. И поинтересовался:
— Кофейник большой?
— На две чашки.
— Тогда четыре кофейника.
— Будет сделано.
Откинувшись на кушетке, я стал изучать свою замусоленную, с вываливающимися листами записную книжку. Взял с тумбочки гостиничный блокнот и ручку и составил список мест, куда могло занести кочевницу Селину. Куда только ее ни заносит. Интересно, подумал я (так, из общих соображений), во что мне обойдутся все эти звонки.
Я разделся и принял ванну. Потом чернокожий, лучащийся предупредительностью коридорный вкатил столик с моим кофе. Я вылез из ванны, обмотался полотенцем и, черкнув свои инициалы в квитанции, дал парнишке доллар на чай. Парнишка был бодр и свеж; в его походке и улыбке чувствовалось радостное возбуждение. Он повел носом и скорчил невинную гримаску.
Ему достаточно было разок глянуть на меня — на пепельницу, бутылку, четыре кофейника, на мою рожу и мое брюхо, мертвым грузом свисающее за край белого полотенца, — достаточно было одного взгляда, чтобы понять, каким крепким топливом я заправляюсь.
В глубокой вентиляционной шахте под моим номером привязан пес. Настоящий талант по части лая, аж стекла дрожат. Я вдоволь наслушался его, пока сидел и изнывал с Лорном на проводе. Каждые полчаса стены каньона вибрируют в такт этому чудовищному предупреждению. Ярость положена псу по должности. На нем большая ответственность — судя по звуку, он охраняет врата ада. Его легкие бездонны, ярость беспредельна. На что ему такие легкие? Ясно, на что: никого не впускать и не выпускать.
Новый роман корифея английской литературы Мартина Эмиса в Великобритании назвали «лучшей книгой за 25 лет от одного из великих английских писателей». «Кафкианская комедия про Холокост», как определил один из британских критиков, разворачивает абсурдистское полотно нацистских будней. Страшный концлагерный быт перемешан с великосветскими вечеринками, офицеры вовлекают в свои интриги заключенных, любовные похождения переплетаются с детективными коллизиями. Кромешный ужас переложен шутками и сердечным томлением.
Этот роман мог называться «Миллениум» или «Смерть любви», «Стрела времени» или «Ее предначертанье — быть убитой». Но называется он «Лондонские поля». Это роман-балет, главные партии в котором исполняют роковая женщина и двое ее потенциальных убийц — мелкий мошенник, фанатично стремящийся стать чемпионом по игре в дартс, и безвольный аристократ, крошка-сын которого сравним по разрушительному потенциалу с оружием массового поражения. За их трагикомическими эскападами наблюдает писатель-неудачник, собирающий материал для нового романа…Впервые на русском.
«Беременная вдова» — так назвал свой новый роман британский писатель Мартин Эмис. Образ он позаимствовал у Герцена, сказавшего, что «отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову». Но если Герцен имел в виду социальную революцию, то Эмис — революцию сексуальную, которая драматически отразилась на его собственной судьбе и которой он теперь предъявляет весьма суровый счет. Так, в канву повествования вплетается и трагическая история его сестры (в книге она носит имя Вайолет), ставшей одной из многочисленных жертв бурных 60 — 70-х.Главный герой книги студент Кит Ниринг — проекция Эмиса в романе — проводит каникулы в компании юных друзей и подруг в итальянском замке, а четыре десятилетия спустя он вспоминает события того лета 70-го, размышляет о полученной тогда и искалечившей его на многие годы сексуальной травме и только теперь начинает по-настоящему понимать, что же произошло в замке.
Знаменитый автор «Денег» и «Успеха», «Лондонских полей» и «Стрелы времени» снова вступает на набоковскую территорию: «Информация» — это комедия ошибок, скрещенная с трагедией мстителя; это, по мнению критиков, лучший роман о литературной зависти после «Бледного огня».Писатель-неудачник Ричард Талл мучительно завидует своему давнему приятелю Гвину Барри, чей роман «Амелиор» вдруг протаранил списки бестселлеров и превратил имя Гвина в международный бренд. По мере того как «Амелиор» завоевывает все новые рынки, а Гвин — почет и славу, зависть Ричарда переплавляется в качественно иное чувство.
«Успех» — роман, с которого началась слава Мартина Эмиса, — это своего рода набоковское «Отчаяние», перенесенное из довоенной Германии в современный Лондон, разобранное на кирпичики и сложенное заново.Жили-были два сводных брата. Богач и бедняк, аристократ и плебей, плейбой и импотент, красавец и страхолюдина. Арлекин и Пьеро. Принц и нищий. Модный галерейщик и офисный планктон. Один самозабвенно копирует Оскара Уальда, с другого в будущем возьмет пример Уэлбек. Двенадцать месяцев — от главы «Янтарь» до главы «Декабрь» — братья по очереди берут слово, в месяц по монологу.
В 1973 году Мартин Эмис, известный английский прозаик и критик, удачно дебютировал романом «Записки о Рейчел». Действие романа происходит за сутки до того, как герою-повествователю, Чарльзу Хайвэю, исполнится двадцать, и сосредоточено на его болезненных амурных переживаниях. Критики, за малым исключением, оценили мастерство создания комических ситуаций. В следующем году книга удостоилась премии Сомерсета Моэма.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Рей и Елена встречаются в Нью-Йорке в трагическое утро. Она дочь рыбака из дельты Дуная, он неудачливый артист, который все еще надеется на успех. Она привозит пепел своей матери в Америку, он хочет достичь высот, на которые взбирался его дед. Две таинственные души соединяются, когда они доверяют друг другу рассказ о своем прошлом. Истории о двух семьях проведут читателя в волшебный мир Нью-Йорка с конца 1890-х через румынские болота середины XX века к настоящему. «Человек, который приносит счастье» — это полный трагедии и комедии роман, рисующий картину страшного и удивительного XX столетия.
Иногда сказка так тесно переплетается с жизнью, что в нее перестают верить. Между тем, сила темного обряда существует в мире до сих пор. С ней может справиться только та, в чьих руках свет надежды. Ее жизнь не похожа на сказку. Ее путь сложен и тернист. Но это путь к обретению свободы, счастья и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мануэль Пуиг – один из ярчайших представителей аргентинской литературы ХХ века, так называемой «новой латиноамериканской литературы». Имя Пуига прочно заняло место рядом с Борхесом, Кортасаром, Сабато, Амаду, Маркесом, Карпентьером, Бенедетти. Его книги переведены на все европейские языки и постоянно переиздаются.«Предательство Риты Хейворт» (Рита Хейворт – легендарная голливудская красавица, звезда экрана) – дебютный роман Пуига, после которого о нем заговорил весь мир. Работая в сложнейшем жанре «бесконечной строки», автор создает уникальное полотно человеческой жизни – от рождения до старости – с помощью постоянных «переломов» сюжета, резкой смены персонажей, хитрой интриги.
Средневековье. Свирепствует Инквизиция. Миром правит Церковь. Некий врач — весьма опытный анатом и лекарь, чьими услугами пользуется сам Папа — делает ошеломляющее открытие: поведением женщины, равно как ее настроением и здоровьем, ведает один единственный орган, именуемый Amore Veneris, то есть клитор...В октябре 1996 г. жюри Фонда Амалии Лакроче де Фортабат (Аргентина) присудило Главную премию роману «Анатом», однако из-за разразившегося вокруг этого произведения скандала, вручение премии так и не состоялось.
От издателя:Карен Бликсен, датская баронесса, — одна из самых оригинальных писательниц XX века. Ее творчество уникально, поскольку сочетает в себе элементы самых разных жанров — от триллера до путевых заметок, от философской прозы до лирической комедии. «Из Африки» — главная ее книга, которая неоднократно выдвигалась на Нобелевскую премию; по ней Сидни Поллак снял одноименный фильм (Мерил Стрип, Роберт Редфорд, Клаус Мария Брандауэр), получивший «Оскара» в пяти номинациях.Этот роман — воспоминание о долгих годах, прожитых Бликсен в Африке, о приключениях, опасностях и, конечно же, людях, влюбленных, как и она сама, в этот странный, неповторимый, чарующий континент.
Англия, XII век. Смутное время, жестокая эпоха, необузданные нравы, падение моральных устоев… Добро и зло меняются местами и подчас становятся неотличимыми друг от друга. Грандиозная панорама самых темных лет в истории Англии — борьба за престол, междоусобные войны, предательство церкви, — и все это на фоне возведения великолепного готического собора.