День учителя - [19]

В конце сентября в классе появилась новая, весьма привлекательная девочка. Звали ее Таня Щеголькова. Хотя она не была также ярко выкрашена и накрашена, как ее новые одноклассницы, было в Щегольковой что-то, выделявшее из остальных, делавшее взрослее, что ли. Андрей скоро понял что. То был ее взгляд, какой-то оценивающий, все понимающий и жесткий. Поначалу она исправно посещала занятия, но потом исчезла до конца четверти. Вскоре стало известно, что Таня перешла из другой школы неспроста, она была оставлена на второй год по неуспеваемости, но посещать занятия в новом году не стала. В то время на школы возлагалась негласная обязанность дотянуть всех учеников до окончания восьмого класса. Поэтому где-то в городском управлении образования было решено заставить Щеголькову доучиться, поменяв девушке место обучения и припугнув ее при помощи милиции (с этой стороны в ее биографии тоже не все было чисто). Усилия взрослых, судя по всему, не принесли нужного результата. В школе уже начали беспокоиться, и тут вдруг Щеголькова возникла на пороге класса. Как показалось ученикам, учителя сделали вид, что ничего особенного не произошло. И это привлекло к странной ученице еще большее внимание сверстников. Вокруг нее сгруппировался кружок подруг-наперсниц из Козы, Кумы и еще пары-тройки наиболее раскрепощенных девочек. И Щеголькова вдруг тоже начала проявлять интерес к окружающим. На перемене она сидела на подоконнике, в кругу своих фавориток, и, осматривая мальчиков из класса, задавала девочкам какие-то вопросы, одновременно не сводя с объекта изучения пристального взгляда. Девочки шептали ей ответы, после чего Таня бросала им вполголоса реплики, заставлявшие тех смущенно хихикать. Как-то и Андрей ощутил на себе тот изучающий взгляд загадочной девушки. Он видел — Кукушкина что-то ей рассказывала, смущенно улыбаясь, но реакция Тани удивила девок. Она промолчала. Во время урока Щеголькова села за парту позади Андрея, согнав оттуда кого-то из девиц. Весь урок он чувствовал на себе ее пристальный взгляд. Это ему льстило и волновало. Андрей втайне считал себя красивым парнем, к тому же неплохо физически развитым — сказывалось то, что он вырос в семье военного, где турник и брусья всегда считались необходимым элементом времяпрепровождения. Но чтобы вот так — взять и заслужить внимание этой «королевы»! После уроков оказалось, что они вышли с Щегольковой из школы одновременно и пошли в одном направлении. Это было странно, ведь Андрей знал — ей нужно идти совсем в другую сторону. А между тем она все шла и шла за ним, и Мирошкин чувствовал ее взгляд, тот самый, направленный ему в спину. Ноги его дрожали, ладони потели, сердце было готово выскочить из груди. Но он упрямо шел к дому и не оборачивался. Дойдя до подъезда, открыл дверь и только тут взглянул на Таню. Она стояла в метрах двадцати от него, смотрела в глаза и улыбалась. Она чего-то ждала. Наверное, ему следовало помахать ей рукой, что-то сказать. Вахмурка или Дрон наверняка так бы и поступили, и тогда… Кто знает, что бы с ним произошло тогда?! Но Андрей так разволновался и даже где-то испугался, что ничего не сделал. Он медленно повернул голову, вошел в подъезд и начал подниматься по лестнице (у них в доме не было лифта). Войдя в квартиру, Андрей выглянул в окно. Таня сидела на детской площадке и курила. В какой-то момент она подняла глаза и, казалось, посмотрела прямо на него. Андрей сразу отошел в глубь комнаты. Выкурив сигарету, Щеголькова поднялась со скамьи и ушла.

Больше он ее никогда не видел. Из школы она опять исчезла, не получив ни одной оценки за первую четверть. Уже подходила к концу вторая, когда всезнающий Вахрамеев начал рассказывать, как Александр Владленович позвонил домой Тане, и та, пьяная, послала его матом. Тогда на другой день решил позвонить сам директор школы. «А там трубку берет мать Щегольковой, тоже пьяная в жопу, и заявляет, что Танечка подойти не сможет, так как они всю ночь что-то отмечали, а теперь с Танечки только что мужик слез, и она пока встать не может», — сообщал шокирующие вести Мишка. Ему верили и не верили. Но все-таки какие-то усилия школа предприняла, и Щеголькова появилась в третий раз. Андрей с ней не встретился — он простудился и сидел дома. Приход Тани в школу совпал с диспансеризацией, и она вместе со всеми девицами отправилась в поликлинику. Ни одного специалиста Щеголькова не прошла, а в школу вместо нее пришел следователь. Оказалось, сидя в поликлинике, не терявшая времени зря ученица присмотрела себе сапоги, лежавшие в пакете рядом с их хозяйкой, как и все ожидавшей в очереди приема врача. Козлова и Кукушкина отвлекли даму, а Щеголькова, присевшая на соседний стул, взяла обувку и вышла на улицу. Поймали ее быстро. Что с ней сталось, Мирошкин не знал. А вот судьба Козловой и Кукушкиной была вынесена на собрание класса. Обе девицы рыдали, размазывая краску по лицу, за них говорила мать Козы, с одной стороны, умолявшая класс поручиться за «девочек», а с другой — посматривавшая на всех присутствующих с величайшим презрением. Дело против них замяли. Следствие согласилось с тем, что обе девушки находились под влиянием Щегольковой, которая их запугала. Андрей долго еще вспоминал взгляд Тани у подъезда. Девушка осталась для него загадкой. Чего она хотела от Андрея? Иногда его воображение рисовало смелые картины, как он приходит Тане «на помощь», «протягивает ей руку дружбы», «вытягивает из болота» и т. д. Правда, вся эта «помощь» в его мечтах заканчивалась тем, что он занимался со спасенной и благодарной за это девушкой сексом…