День учителя - [18]

Придя в тот день домой, Андрей вдруг ощутил страх. «А что, если Кукушкина пожалуется?! Что же это будет? А я в комсомол собрался». В комсомол Андрей собирался вступать, твердо зная, что, не будучи записанным в «передовой отряд советской молодежи», трудно быть зачисленным в некоторые институты. Он еще не знал тогда, куда именно он будет поступать, но не собирался упустить ни одной из возможных перспектив. Волновался он зря. Кукушкина, как всегда, никому ничего не сказала, а при встречах даже начала как-то понимающе ему улыбаться. В комсомол, кстати, они вступили вместе с Вахрамеевым, у которого тоже, оказывается, были свои амбиции, и потому его также приписали к «передовому отряду».

Наступило лето, которое Андрей провел на даче с родителями и сестрой. Правильнее было бы сказать, что это было лето, которое они всей семьей провели, кочуя между дачей и домом. Еще осенью отец пригнал откуда-то железный вагон-цистерну, которую на участке поставили на фундамент и превратили в жилище. Теперь предстояло обшить его деревом. Древесину для обшивки доставали, где только можно. В дело даже пошел старый забор, который сломали возле отцовского училища. Иван Николаевич принципиально хотел построить дачу сам. Все лето они с Андреем пилили, строгали, прибивали и красили. К осени вагон превратился-таки в домик, но только снаружи. Изнутри это была все та же цистерна. Отец даже предложил обыграть это, отделав изнутри дачу под отсеки подводной лодки и прорезав наружу круглые окна-иллюминаторы. Мама, в свою очередь, предложила еще подумать, и на этом дачный сезон был закрыт. Когда Андрей вошел в школу, он почувствовал, что климат в классе изменился. Детство ушло куда-то, и за то время, пока он на даче осваивал профессии каменщика, плотника и маляра, его одноклассники тоже развивались, но несколько в ином направлении. Девочки все как одна укоротили юбки выше колен, надели заштопанные в нескольких местах черные чулки в сетку, густо накрасили лица и превратили выкрашенные перекисью головы во «взрыв на макаронной фабрике». Юбку не подшила только Кукушкина, но вовсе не из-за стыдливости, а по причине своей полноты. Зато она компенсировала это такой яркой раскраской головы и щек, что стала напоминать даже не куклу, как все прочие девчонки, а балаганного Петрушку. Все попытки учителей «умыть» девочек встречали жесткий отпор, и неоднократно педагогам приходилось делать вид, что они не слышат те матерные выражения, которые отпускали в их адрес возмущенные восьмиклассницы. Девицы уже были готовы к «взрослым» отношениям. «Зажимать» таких барышень ребятам было не только опасно, но и глупо — детский сад какой-то. Именно это и дала понять Кукушкина Вахрамееву, по старой привычке неуверенно подступившемуся было к ней, сказав: «Какой ты еще маленький, Вахмурка». И прошла мимо, отстранив парня. Вахмурка — было прозвище, производное от фамилии Вахрамеев, данное ему в честь популярного мультяшного гнома. Носил его Мишка с первого класса, но теперь оно приобрело несколько обидный смысл — много куривший Вахрамеев совсем не вырос за лето. Вахмурка вдруг как-то сник и потерялся. Теперь он в основном смаковал сплетни о сексуальных похождениях одноклассниц. Но обсуждать какое-то время было нечего. Несмотря на боевую раскраску и вызывающее поведение, девочки, кажется, все еще были девственницами, по крайней мере в физическом смысле.

Сексуальную революцию в классе совершили Владик Андросов и Марианна Козлова. Именно про нее Вахрамеев через пару недель после начала учебного года принес Мирошкину и остальным ребятам волнующее известие, что «Коза уже не девочка». Родители твердого троечника и заядлого футболиста Андросова, работавшие, как и у большинства одноклассников, на «Башмачке», не имели дачи, никуда никогда в отпуск не ездили и считали, что их дети (у Андросова было еще два брата) могут чудесно провести каникулы в Заболотске. О чем думали преисполненные гордости родители Козловой, отец которой являлся директором дворца пионеров, неизвестно, но их девочка, отправившись на каникулы, в один прекрасный день оказалась в городском парке на скамейке рядом с Андросовым. Кто из них кого туда пригласил, Вахрамеев толком не знал. Но зато из его рассказа следовало, что через пару встреч сидеть на скамейках молодым людям разонравилось, и Марианна пригласила Владика к себе домой, где как раз не было родителей. Там «Дрон и переспал с Козой». Новость эта ошеломила Андрея. В глубине души он завидовал Владику. Не то чтобы он одобрил выбор одноклассника. Козлова Андрею совсем не нравилась. Маленькая, тщедушная, безгрудая, с лицом желтого цвета, кривыми зубами и ногами, Коза была совсем не в его вкусе. А между тем они с Дроном разыгрывали семейную пару, девицы даже поддразнивали ее, называя «Андросовой», что она принимала благосклонно. Связь, в которую вступили эти молодые люди, резко изменила их статус в глазах окружающих, подняла самомнение. Именно этим можно было объяснить то, что видный из себя Андросов польстился на такое убожество, как Козлова. Вскоре еще некоторые девицы завели себе кавалеров из школьных хулиганов или просто ребят, учившихся в более старших классах или ПТУ. Они как будто бы решили принять участие в забеге, силясь догнать Козлову. Но на дистанции вдруг возник новый лидер, оставивший далеко позади даже «передовую» Козу.