Город Белград, столица распадающейся уже почти десять лет Югославии не спал уже которую ночь. Казалось, что вернулось начало сороковых, когда Югославию бомбили фашисты — но ет, это был конец девяностых и Югославию бомбило мировое сообщество, насаждая тем самым мир и демократию во всем мире. Самих бы их на что-нибудь насадить да поглубже…
Красивейший город стонал под ударами НАТОвских бомб и ракет. Каждая ночь теперь была сродни какому то дьявольскому фейерверку — небо расцвечено очередями трассирующих снарядов, то тут то там вспыхивают огромные столбы пламени, ночное небо подсвечено заревом от горящего города. Несколько дней назад самолеты НАТО уничтожили телецентр и телевидение замолчало. Израненая страна готовилась к самому страшному — к вторжению.
Здание министерства внутренних дел
— Иван?!
— Здравствуй Душан. Рад тебя снова видеть, бродяга…
— Ты как тут оказался? Ты же погиб?!
— Как видишь не так-то просто меня убить.
Несмотря на прошедшее время Душан хорошо помнил высокого темноволосого чуть флегматичного русского офицера, с которым познакомился в девяносто втором. Иван был старше Душана лет на десять, а то и на пятнадцать, но русский стал одним из немногих друзей Душана на фронте. Впрочем, офицера ли? Несмотря на то, что Иван явно прошел где-то усиленную спецподготовку, а пользоваться снайперской винтовкой он умел не хуже Душана, по некоторым признакам Митрич понял, что в армии Иван никогда не служил. Работал он часто под видом фронтового корреспондента, иногда под видом бизнесмена, желающего погреть руки на войне, фронтовое командование знало его как представителя югославской военной разведки с большими полномочиями. Настоящие же его задачи не знал на фронте никто. Когда Душан увидел Ивана первый раз, сербский он не знал, и они вынуждены были общаться на русском. Русский язык вообще похож на сербский, но при общении возникали определенные проблемы. Однако уже через полгода Иван бегло говорил как на сербском, так и на хорватском. Кроме того, Душан как то слышал, как Иван разговаривал с кем то по сотовому телефону на чистейшем немецком.
Появление Ивана на каком то участке фронта всегда означало — грядут серьезные события. На положаи и акции вместе со всеми Иван не ходил, но зато частенько поставлял важнейшую развединформацию и участвовал в планировании спецопераций. Изощренный ум и хитрость Ивана разительно отличались от тупости югославских старших офицеров и спасли не один десяток сербов — ополченцев и военных. В 1994 году развединформация Ивана спасла жизнь и самому Душану, и он об этом хорошо помнил. В девяносто седьмом прошел слух, что Иван попал в плен к боснийским мусульманам и те казнили его после недели жестоких пыток. Однако Душан этому не верил и теперь видел что не ошибся.
— Давайте к делу, господа офицеры
Генерал Попович, заместитель министра внутренних дел, куратор спецназа МВД, где и служил Душан. Именно он, без объяснения причин вытащил Душана из пылающего Косова, где они сдерживали натиск УЧК, одновременно готовя позиции на случай полномасштабного наземного вторжения сил НАТО.
Кстати странно: господа офицеры? Все-таки Иван офицер?
Генерал Попович тем временем продолжил.
— Ты прекрасно знаешь Душан, что на территорию Косово готовится вторжение многонациональных сил НАТО. Недавно нами была получена информация, реализовав которую мы можем серьезно затруднить, а то и сорвать вторжение. Операция, которую мы запланировали, будет проводиться на территории Албании и живым оттуда вернуться шансов немного. Ты готов?
Душан вспомнил пылающее Косово, фугасы и засады на дорогах, вырезанные сербские и албанские села, погибшего совсем недавно в засаде УЧК старого друга Зденека, и твердо сказал:
— Готов.
Борт вертолета Газель ВВС Югославии
Район албанской границы
Все-таки не могу тебя понять Иван — почему ты настоял на том, чтобы пойти — ты ведь не оперативник?
Вертолет на низкой высоте крался горными ущельями, пилот старался не поднимать машину слишком высоко, чтобы не попасть в прицел какому-нибудь пилоту НАТОвского самолета, возвращающему с налета. Машину шатало в сильных потоках воздуха.
Душан и Иван сидели на сидениях слева и справа от пилота, сзади них лежало их снаряжение. Душан взял на операцию Saco TRG42 калибра.338 Lapua, на всякий случай он взял с собой и тактический глушитель к ней. Иван взял оружие, которое он откуда-то привез с собой — прецизионно сделанную и очень редкую Erma SR-100 того же калибра — .338 Lapua. В качестве второго оружия у Душана был Глок17 с американским тактическим глушителем, Иван же взял сразу два пистолета: редкий Рюгер Амфибия 22 с интегрированным глушителем, сьемным оптическим прицелом четырехкратного увеличения и пластиковым складным прикладом к нему. По необходимости получался либо относительно компактный бесшумный пистолет, либо компактная бесшумная снайперская винтовка для ближнего боя. Откуда такое оружие у Ивана Душан не знал. Вторым оружием Иван взял обычный легкий и компактный Глок 26.
— А черт его знает? Может я стал таким же психом ненормальным как ты, Душан? — с ехидной ухмылкой отшутился Иван.
