День Суркова - [20]

* * *

Сурков провёл по стене пером, послушно оставившим за собой ровную чёрную полоску. Он ещё минуту наслаждался сочетанием чёрного и серого, затем, как можно разборчивее, написал:

1) концепция Ада.

Поразмыслив пару минут, он продолжил:

Ад не может существовать без Рая. Это так же верно, как то, что белое не может существовать без чёрного, а горячее без холодного. Следовательно, это не может являться исправительным учреждением, учреждением наказания. Исправительное учреждение подразумевает коррекцию и наказание. Как, например, тюрьма. В тюрьму попадают антиобщественные типы, а выходят оттуда люди, осознавшие тяжесть содеянного, после чего они принимаются за социально-полезный труд, так как иначе жить уже не могут. Ад не похож на тюремное заведение хотя бы потому, что грешник, попавший сюда, подвергается наказанию вечно и лишён возможности раскаяться и осознать. Если гипотетически предусмотреть возможность реинкорнации, то возникает видимость осмысленности Ада, которая теряет всякий смысл, если учесть, что информация о потустороннем мире блокирована в реальном. Возможно, Высший разум имел более тонкий план и не собирался уговаривать души ублажать его при жизни. А наказание грешников выглядит весьма справедливым. Ведь если обнародовать информацию об Аде, абсолютное большинство грешников перестанут прелюбодействовать и воровать. Катастрофические последствия этого тяжело представить. Мир станет приторно-слащавым. Исчезнут войны, богатство и предательство. Любовь станет такой доступной, что непременно обесценится, как неизбежно обесценилось бы золото в результате его перепроизводства. Доброта перейдёт качественный порядок, и жить, не греша, станет недостаточно. Технический прогресс при этом неминуемо затормозится. Люди перестанут накапливать материальные блага и проведут жизнь в уединении и молитвах. Такие последствия сделали бы смерть совершенно бессмысленной. Подавляющее большинство душ попадали бы в Рай, ничего не меняя, кроме своей оболочки.

Да. Очевидно, что Создателя не устраивал такой исход, поэтому система Ада выстроена таким образом, каким она выстроена сейчас.

Сурков почесал за ухом авторучкой, хмыкнул и продолжил:

2) Ад как система.

Определённо, Ад является управляемой системой, такой, например, как армия. В ней существует порядок и иерархия. Отсутствие законов и правил неминуемо привело бы к хаосу, однако этого не происходит, значит, законы есть, они существуют на всём пространстве Ада, как в реальном мире существуют законы, которые я привык называть «законами физики». Однако законы, управляющие Адом, в корне отличаются от «законов физики» хотя бы потому, что возникли по разным причинам. Не секрет, что законы и правила направлены на обуздание хаоса. Порядок, существующий в Аду, является подсистемой взаимоотношения более крупной системы Ад-Рай. Возможно, Бог контролирует саму систему, а более мелкие подразделения управляют подсистемами. Ведь подразделения чертей, ангелов и ангелов-хранителей существуют. Но никто не контролирует соблюдение законов физики, их просто невозможно нарушить, хотя и те, и другие являются законами одного порядка. А раз никто…

— Стоп! — воскликнул Сурков. — Как же никто не контролирует? Ведь меня засадило как раз такое подразделение. Комитет по защите времени, если не ошибаюсь. Значит и законы физики можно нарушать. И за соблюдением этих законов кто-то наблюдает.

Сурков стал усиленно вспоминать свой приговор, и всё, что происходило на суде:

«За нарушение законов физики, преступление против времени и потомков, создание парадоксов третьего уровня, властью данной мне Вселенной и Богом, а также по ходатайству Комитета по защите времени…».

«Преступление против времени и потомков. Забавная ситуация. Я совершил преступление с помощью своих собственных потомков, но детей у меня нет и теперь уже быть не может, ведь я же умер? Или нет?

Сурков осмотрел свои руки, ноги и туловище.

Нет, похоже, умер. А раз умер, какая может быть праправнучка? А если нет праправнучки, какое может быть преступление? Я чего-то не понимаю».

Такой простой и такой очевидный вывод привёл Суркова в состояние сильного возбуждения.

«Давай сначала. У меня есть сообщник, и раз он является моей праправнучкой, значит у меня должны быть дети. А может, они есть, но я этого не знаю?»

Сурков стал оценивать вероятность последствий своих внебрачных связей. Вероятность показалась ему крайне незначительной, тем не менее, исключить её Сурков не смог.

«Это уже совсем скверно. Мало того, что у меня, возможно, есть внебрачные дети, так они ещё и под монастырь подвели. Насчёт детей это понятно — я тут и сам виноват, а насчёт приговора… Что это за беспредел? Суд как пародия: ни адвокатов, ни доказательств. Где Вселенская справедливость?»

— А судьи кто? — закричал Сурков.

* * *

Сурков сам оценивал время, проведённое в карцере, как невероятно долгое. Год это был или столетие, он не мог определить, но то, что это было долго, он мог поклясться. Он дописал концепцию Ада и перешёл к смыслу жизни, затем к смыслу смерти, потом к жизни, к смерти и, наконец, к самому смыслу. Выяснилось, что никакого смысла в смысле нет, даже если не подразумевать смысловой нагрузки в самих смыслах. Смыслов нашлось невероятное множество, и, разбирая оттенки, Сурков понял, что у него закончились чернила. Он пару раз заправлял ручку кровью, всаживая перо в вену, и обнаружил, что все, на чём можно писать закончилось. Сурков стёр ладонью концепцию Ада, которая теперь казалась ему полной околесицей. Философский уровень, на который он поднялся, требовал всё больше места на стенах. Сначала он писал через строчку, затем, расписав свои руки и ноги, Сурков обнаружил, что может составлять сложные алгоритмы, сочетая слова и буквы, заполняющие стены по вертикали, горизонтали и диагонали. Такой алгоритм сильно сжимал информацию, хотя и требовал долгого составления. Суркову некуда было спешить. В ближайшие несколько лет он составил труд, который назвал «КВЖ», что расшифровывалось, как концепция всего живого. Книгу он записал на ногте левой ноги в составленном им коде. Большую часть труда занимало название, так как к нему очень тяжело было подобрать индексы. Работа, наверняка, уместилась бы на полутора тысячах страниц обычного печатного текста, а сводилась она к тому, что в мире существует общая концепция развития, которая направлена от простого к сложному. О том, что эта концепция не обратима, и то, что она не может быть повёрнута вспять, как, например, живая материя не может эволюционировать в неживую, а нематериальный мир в материальный.