День рождения - раз, день рождения - два. - [3]

Он (рявкнув).  Не  я!  

Пауза.

Она.  Какой  Вы... (уважительно.)  неуравновешенный. ( покосившись  на  него.)  Ну  ладно.

Он (напоминая  ей,  зачем он  тут).   Вы  собирались  чай.

Она.  Чай? (Ахнув.)  Я  и  забыла  поставить.  (вскакивает,  зацепившись за  что-то.)  На  чай  пригласила...  и  забыла. 

Она  направляется   на  кухню ,   в  коридоре,  поймав  свое  отражение  в  большом  зеркале,  приостанавливается.  Критически  смотрит  на  себя.   Сбрасывает  шаль.  Под  ней  кокетливая,  с претензией  на  моду  с коротким  рукавчиком  кофточка.  Вновь  накидывает  шаль.  Решительно  сбрасывает  ее.  Направляется   на  кухню,  возвращается  в  комнату  с   вазочкой  печенья.

Она.  Изумительное   печенье!   Во  рту  рассыпается.  Правда,  не  первой  свежести... (осекается  под  его  взглядом,  направленным  на  кофточку.)

Он.  Что   Вы   надели?

Она.  Что  надела?  (теребя  пуговки.)   По-моему,  кофточку  с  юбкой.  (бормочет.)  Просто  сняла  шаль.  Юбка  на  мне  была,    кофта  тоже...  была...  (вмиг  занимая  наступательную  позицию.)   Что  Вы  так  смотрите?  На  мне  юбка  с  кофтой!  А  по-вашему  что ,  я  должна  надеть  фуфайку?! 

Он.   Холодно.

Она. И  что  теперь -  надеть   ватник?!

Он.  На  Вас  смотреть  холодно.

Она (отшвырнув  чашку).  Не  смотрите!  Не  смотрите.  Я  сказала,  на  меня  не  смотрите!

Пауза.

Она.   Может,  колбасы  порезать...  да,  колбасы.  (достает  колбасу,  примирительно.)  Я   немного...  эмоциональная.   А  вы  тоже...  странноватенький.  Сейчас  закипит  чайник...   (нарезает   колбасу,   вновь  пытается    взять  непринужденно  веселый  тон.)   Илья  Львович - а  знаете,  это   интересное  сочетание,  я  бы  даже  сказала,   звучит  с  претензией...  

Он.  Козкин.

Она (повторяет  на  свой  манер).  Козкин.

Пауза.

Она.  Знаете,  может  быть  я  безнадежный  романтик,  но  я  всегда  стараюсь  разглядеть  в  человеке  лучшее! 

Он  молчит.

Она.  И  верю,  что  это  лучшее  всегда  есть!  Анахронизм,  скажете?  -  Может  быть.   Знаете,  бывает,  человек  кажется  злобным,  даже  таким...  остервеневшим...  вроде  бы как   обиженным  на  общество.    Но  лично  я  не  тороплюсь  выносить  приговор.   Потому  что  всегда  остается  надежда,  даже  если  она  едва  теплится,  а  вдруг  это  лишь  видимая  сторона?  Вдруг  за  всем  этим  что-то  стоит?  Вдруг  у  человека  своя  драма?  А?  

Он.  Чай  закипел.

Она.  Нет...

Он.  Я  слышу -  закипел.

Она.  Вот  смотрю  я  на  Вас...

Он.  Не  надо.  Не  надо  на  меня  смотреть.

Внезапно  он  срывается  с  места,  кидаясь  к  окну.  Ее  внимание  тоже  приковывается  к  окну,  в  этот  момент  она  кажется  тревожно  озадаченной.

Он.  Скрылся.

Она.  Кто  скрылся?

Он.  Он  глядел  в  окно...  Вы  что -  не видели?

Она. Кого  я  должна  была  видеть?

Он.  Я  не  знаю  -  кого.  Он  заглянул  и  скрылся.  Кругом  кусты.

Она.  Чуть  не  опрокинули  чашку.  Скорее  всего  Вам  показалось.

Он.  Мне?!  Нет,  галлюцинациями  я  не  страдаю.  (озадаченно  смотрит  на  нее.)

Пауза.

Она.  Ну,  если  и  заглянул  кто  в конце  концов -  какая  разница?   Тут  полно  всякого  жулья.    А зачем бы,  интересно,  я  Вас  нанимала?

Он (буравя  ее разоблачительным взглядом).   Сторож  на  то  и  сторож,  что  сторожит...

Она.  Вот  и  сторожите!   Когда  меня  нет.   Чайник,   наверно,   уже закипел.  (суетливо пихая  ему  в  руки  газету.)  Вот  Вам  газета.  

Она  уходит  за  чайником.  Он  блаженно  откидывается  на  спинку  стула,  вбирая  в  себя  тепло  дома;   быстро  подходит  к  печке,  прислонившись  к  ней,  греет   спину.   Услышав  ее  шаги,  возвращается  на  место.  Входит  она.

Она.  Я  надела  свитер  и  не  потому  что мне  холодно,  а  чтобы  Вы  ничего  не  подумали...

Он.  Что  не  подумал?

Она.  Не  знаю,  что  Вы  можете  подумать,  что  вообще  можно  подумать,  я  не  знаю...  Вот  что.   Я    человек  простой.  Я  очень  простой  открытый  человек.  Моя  жизнь  у  всех  на  виду.  И  всякие  там  закоулки  не  по мне.   Я  не  прячусь,   я  не  пытаюсь  что-то из  себя  изобразить,  я  одеваю  то,  что  хочу,  и  говорю  то,  что  хочу!..   Что  Вы  не пьете  чай?.. (с  подозрением взглянув  на  него.) Есть  хотите.  (Вставая.)   Кажется,  у  меня   была   рыба.

Он (решительно).  Спасибо,  я  ел.  Я  ел  в  обед.

Она.  В  обед?

Он.  Вполне   достаточно.   На  ужин  я пью  обычно  кефир.  Сегодня  можно  чай.

Она (искоса  посматривает на  него,  подвигает  ему  чайник.)  Это -  лучший  сорт  чая.  Его  присылает мне  Вольдемар. (вздохнув.)  Значит,  не  хотите  о  себе  ничего  рассказывать...   А  знаете,  у   меня  замечательный  сын.  Он  в  Америке.  Его  пригласили  работать  в  Америку.  (пауза.)  Вас  это  не  удивляет?

Он.  Что?

Она.  Его  пригласили  работать  в  Америку.  Не  всех  приглашают  работать  в  Америку.

Он.  Меня  ничто  не  удивляет,  если  Вы  успели  заметить.

Она. Это  как  раз  я  заметить  не  успела.  (двигает  к  нему  тарелку.)  Колбаса.   (с  новым  заходом  воодушевления.)   А  знаете,  мой  Вольдемар  заслуживает  того,  чтобы  про  него  рассказать.   Он  работает  в  Нью-  Йорке.    Есть  такой  город   именно  в  таком  же  штате,  представляете?  Так  что  я    человек  не бедный.  Не бедный  во  всем  смыслах.  Человек, проживший  свою  жизнь не  напрасно.    Сколько  раз  я  ему  говорила-  Вольдемаша,  ну  что  ты  мне  все  шлешь и шлешь эти  посылки, эти бандероли...  -  куда  мне  все  это?  В  гроб?  (