День рождения - [21]

— На все у вас есть право, — медленно произнес лесник. — Даже на прощение.

— Мне бы хотелось осмотреть ваш портфель, — помолчав, сказал я, ибо решил ради роли детектива пожертвовать скорым возвращением домой.

— Я отмежевываюсь от присутствующих, — решительно заявил инспектор. — Никуда я с вами не пойду, отправлюсь лучше восвояси.

— Но вы один из подозреваемых, — улыбнулся я.

— Это что, угроза?

— Правильно, это все он! — вскричала учительница.

— Стоп! — оборвал я ее. — У нас еще нет доказательств!

— А я это чувствую, — возразила учительница. — Он в этом по уши увяз. Знаю я людей. Знаю как свои пять пальцев. Помпелини и он — заодно. Они сговорились уничтожить меня.

— Вы сказали, что в тот день забрали свей портфель из починки, — начал я.

— Да, — голос у нее дрогнул, — мастер продержал его целую неделю.

— Вы уверены, что вам вернули ваш портфель?

— Безусловно.

— А не могли его заменить?

— Это мой старый портфель, я с ним еще в школу ходила. Таких теперь не делают.

— И я знаю этот портфель, — вставил инспектор. — Раз как-то барышня Молика ходила с ним на рынок за маком. Причем очень удачно.

— И вы в самом деле заглянули в него, забирая из мастерской?

— Мастер при мне открыл его и бросил внутрь старую ручку. Он честный человек и всегда возвращает заказчику даже то, что другие бы выбросили.

— И ничего… белого… в нем не ворочалось?

— Нет.

— И портфель не стал тяжелее или более выпуклым, чем прежде?

— Я несла его под мышкой, сложенным. Исключено, чтоб в нем было хоть что-нибудь, кроме старой ручки.

— А ручка, — я с отчаяния ухватился за этот единственный пункт, — ручка-то в нем осталась?

— Ни к чему все эти подробности, — вмешался инспектор. — Не полагаете ли вы, что проще объяснить все это типичным примером галлюцинации…

— Попрошу не мешать, — обрезал я его. — Придет и ваш черед.

— Всех черед когда-нибудь наступит, — заговорил лесник и придвинулся ближе. — Нам надо поделить ответственность. Для одного она слишком тяжела. Я пытался поднять его, моего оленя. Обхватил руками, но мышцы мои оказались слабы. Я даже с места его не сдвинул. Тогда я оставил его там и пришел к вам. Вы должны мне помочь поднять его, пока за него не взялись муравьи и пока он не разложился от дождей. Вам повезло, я хорошо запомнил дорогу. Мы непременно найдем то место. Бедняжка даже не так уж далеко отсюда. Ну как, пойдем?

— Так что же с ручкой? — повторил я свой вопрос — Я имею в виду старую ручку: где она была, когда вы переворачивали портфель в классе?

— Не знаю… Я совсем о ней забыла…

— Но если из портфеля выпал кролик, должна была выпасть и ручка, так?

— Да нет… Только… только кролик. И в коридоре тоже…

— А не могли кролики сожрать ручку? — опять встрял инспектор.

— Глупости, — сказал я. — Во-первых, кролики не едят кожаных ручек, а во-вторых, там были не кролики, а во всех случаях только один кролик.

— Но это опровергает вашу же версию о забывчивости маэстро Помпелини, — злорадно глянул на меня инспектор. — Тогда он, значит, не забывал в портфеле свои живые реквизиты, которые затем поочередно вываливались из портфеля присутствующей здесь коллеги, и, стало быть, кролик номер один, кролик номер два, кролик номер три и бог знает сколько их там еще было, короче, вся эта дрянь возникла из ничего!

Я почувствовал себя задетым и потому сам на него накинулся:

— Так как всю эту историю с Помпелини подстроили вы, то объясните нам, как вы вообще познакомились с этим человеком!

— Мне его рекомендовали вышестоящие органы, — с достоинством ответил инспектор. — Ко мне пришел запрос относительно использования в культурно-просветительных целях иллюзиониста Помпелини, который может исполнять свою познавательную программу «Абракадабра» с минимальными расходами в любом школьном спортзале, и я тогда…

— Разговаривали вы с Помпелини до представления?

— Нет. Я только произнес вступительную речь. И в конце еще в нескольких словах выразил ему благодарность.

— Вы смотрели всю программу?

— Да. — Он помолчал и прибавил: — И очень внимательно.

— Стало быть, номер с кроликом был не единственным?

— Вы правы. Помпелини показал несколько фокусов с картами, потом с лентами, потом он глотал горящую лампочку, потом ловил из воздуха монеты, потом заставил школьного сторожа нести яйца…

— Я хочу домой, — прервала его учительница. — Нет в этом никакого смысла. Вы разыгрываете из себя следователя, но ни к чему это не приведет.

— А я хочу видеть ваш портфель, — холодно отозвался я.

— Нет! — вздрогнула она. — Никогда вы его не увидите! Я заперла его в кабинете и больше никогда туда не войду. Ни за что на свете.

— Она права, — изменившимся голосом сказал инспектор. — Зачем ее еще мучить? Пойдемте.

Я посмотрел на учительницу, но она опустила глаза и теснее прижалась к инспектору. Тот обнял ее за талию, и оба медленно, осторожно, словно шагая по краю обрыва, покинули зал.

— А вы не идете? — обратился ко мне лесник, и глава у него сверкнули. — Лекция-то окончена.

— Да, — сказал я, — лекция кончена.

— Пойдемте, — сказал лесник.

— Надеюсь, я еще успею на автобус.

— Конечно. Непременно успеете.

— Вы не рассердитесь, если я не пойду сейчас с вами к вашему оленю?