День рождения Буржуя - 2 - [24]

- ... И сылы в тэбэ багато, а ты и в coби нэ видчуваеш... И любови на сто рокив, а ты в ний сумниваеш... - Стефания пронзительно поглядела ему в глаза. Да так, что он отшатнулся. - А друг твий, якого вcи давно поховалы, жывый... И дытынка його, яку вси давно поховалы, жыва.

ГЛАВА 5

Василий шипел и подпрыгивал на диване. Наконец он не выдержал и отшатнулся от склонившегося на ним Борихина.

- Щиплет!

Прозвучало это так по-детски трогательно, что в ментовской душе Борихина даже возникло теплое полуотцовское чувство. Но он не позволил себе никак его проявить, наоборот - с особой решительностью притянул Василия за шею и еще раз безжалостно ткнул щедро смоченным бриллиантовой зеленью тампоном в разодранную Васину щеку.

- Ладно, не будь пацаном. Обычная зеленка...

- Зеленкой-то зачем? - проныл Василий. - Лучше перекисью.

- Нет у меня перекиси.

- Я в зеленке на второклассника-дебила буду похож.

- А ты хочешь - на отважного героя, что ли?

- На героя, конечно, лучше. Ой, ну печет же! - Вообще-то, разукрашивая лицо Василия безобразными камуфляжными разводами, Борихин едва сдерживал радостное волнение и пытался не улыбаться - улыбка в данной ситуации выглядела бы цинично. Но он был счастлив. На Васю, судя по его рассказу, вышли очень серьезные люди. Не шпана, не молодые, с придурью, урки, а профессионалы. А это пусть не означало наверняка, но могло означать, что за пожаром крылось вовсе не обычное бытовое убийство. И еще: что где-то, как-то они уже наступили на хвост преступникам. Знать бы где... Но так или иначе, а дело наконец сдвинулось с мертвой точки!

- Ты лучше расскажи, чем все закончилось, герой, - уже не в первый раз попросил он.

- Тем и закончилось, - охотно повторился Вася. - Обещал стучать на вас. Старательно и регулярно.

- Хорошо, хоть ума хватило.

- Насчет ума не знаю. Вот жажда жизни имела место...

Борихин закончил истязать Василия - видимо, только потому, что вышли все запасы зеленки. С сожалением поглядев на опустевшую склянку, он бросил ее в мусорную корзину, поставил напротив дивана стул, уселся на него верхом и закурил.

- Ладно, а теперь соберись и постарайся вспомнить хоть какие-нибудь детали.

- Они сказали мобильник поменять, - мигом отреагировал Вася. В конце-то концов - был бы у него нормальный телефон, разве смогли бы его одурачить, подделав голос любимого шефа?

- Это ты уже говорил. Перебьешься.

- Как это - перебьешься? Они приказали!

- Можешь нажаловаться. Сказать, что я жмот. Еще хоть что-нибудь запомнил?

- Странно это... Но они были похожи на спецназ.

- Почему на спецназ? Потому что в черных комбинезонах?

- Во-первых, это. Во-вторых, руки у этих ребят - клещи. Я даже рыпнуться не мог. И потом... Они молчали все время, только знаками обменивались. Знаете, как спецназовцы в американских фильмах. Только один говорил и то - мне.

- А об этом одном хоть что-то сказать можешь? Какой он - молодой, старый, высокий, низкий?

- Откуда я знаю?! Я с кирпичной стенкой целовался...

- Значит, вообще ничего?

- Говорю же... - и вдруг Василий вытаращил глаза и судорожно взмахнул рукой. - Постойте! Часы у него "Командирские". Я успел заметить.

- Ну, это вряд ли нам поможет, - разочарованно произнес Борихин, но тут же, сжалившись, решил добавить доброе слово: - Хотя - молодец, что заметил. Как чувствуешь-то себя?

- Как будто меня мордой о кирпич терли, - съязвил Василий. - А вы чего такой довольный?

- Сам не понимаешь, что ли? На тебя наехали, жестко наехали. И не просто так, а именно в связи с нашим расследованием. Значит, мы что-то правильно делаем.

- Угу. Теперь бы еще выяснить что...

Еще минуту назад Борихин задавался тем же самым вопросом, но сейчас только недовольно буркнул:

- Не умничай. Одевайся, поехали. Надо с Мовенко посоветоваться. Информации, конечно, у нас не густо, но хотя что-то...

Сборы в дорогу у старого следователя отняли несколько секунд: он просто сунул в кобуру свой пистолет. Вася провозился подольше. Сначала он пристроил за поясом собственную "пушку": ночные обидчики вернули ее, только вытряхнули из магазина патроны. Потом накинул пиджак, подошел к зеркалу и... вздрогнул. Даже иронично пошутить не захотелось..

- Ну вот, я же говорил... - подавленно протянул он. - Пионер после ветрянки!

- Хватит любоваться, идем, - уже от двери прикрикнул на него Борихин.

И Вася невесело побрел к выходу.

Вера уже минуту тормошила Толстого, но тот только дергал ногой и норовил с головой спрятаться под одеяло.

- Толстый, вставай... Толстый! Ничего себе. Вот это называется здоровый сон. Эй, Толстый, ты что?!

Полное нежелание мужа пробуждаться ото сна уже начало немного тревожить Веру. Она удвоила усилия. Наконец Толстый открыл глаза и попытался сфокусировать затуманенный еще взгляд. У кровати стояла любимая жена. В одной руке она держала уголок отвоеванного с бою одеяла, в другой - наполненный стакан.

В сознании Толстого замелькали отрывочные картинки вчерашнего вечера. Свеча на столе. Низкий потолок хаты. Пассы ворожки перед лицом. Ее бормотание. Слова...

Слова! Толстый вдруг сразу вспомнил все. Совершенно обессиленным вышел он из хаты Стефании, отпустил охранников и понесся к Буржую. Просто не мог держать услышанное в себе. Буржуй, конечно, распсиховался: опять гадалки, опять какая-то мистика. С этого все начиналось, к этому и вернулось. А теперь вот еще и поразительная догадка о том, что Коваленко жив, да к ней в придачу странное пророчество, что не погиб и маленький Володя. Как такое в себе носить? И Буржуй, понятное дело, задергался, разорался. Будто он, Толстый, виноват. Да он, между прочим, сам перетрясся - как только мозгами не двинулся! Так перепугался, что даже глоток виски, любимого успокоительного, принять не смог. Не лезло в глотку, хоть ты тресни! Ладно, на Буржуя за этот его ор и обижаться-то грешно, его понять можно. Зато удалось вырвать из дружка обещание, что в ближайшее время он вылезет наконец из подполья. Тот даже попросил подготовить к этому Веру.