День расплаты - [45]

— Бога ради, дайте нам проехать, сержант, — сказал я. — Нам надо быть в Страморе через полчаса, чтобы провести процедуру установления личности.

Это сработало отлично. Они отодвинули барьер и убрали цепь с острыми шипами, которые пропороли бы шины каждого, кто попытался бы прорваться через блокпост.

— Я теперь знаю, что такое наглость, — заметил Корк.

Мы уже проехали городок, когда Бинни восхищенно рассмеялся:

— Сработало! Надо же, сработало!

Как раз тут левая задняя шина с треском лопнула. Это не представляло опасности, потому что мы ехали с небольшой скоростью. Машину тряхануло и повело, но Корк удержал руль и свернул к поросшей травой обочине.

— Вот это как раз и называли арестантским счастьем, когда я сидел в тюрьме, — сказал он, выключая мотор.

— Не расстраивайтесь, — успокоил его я. — Снимем колесо, поставим запасное, и поскорее. Мне кажется, движение полезно для здоровья.

Пока я доставал запасное колесо из багажника, Бинни принес домкрат. Когда я катил колесо, мимо промчался «лендровер» по направлению к Пламбриджу. Он уже совсем было скрылся в дымке, но тут же появился снова, идя задним ходом.

Водитель вышел и приблизился к нам. Ему было не больше восемнадцати — девятнадцати лет, этому ефрейтору транспортной службы.

Он козырнул:

— Нужна помощь, сэр?

Это было нормальное поведение унтер-офицера при виде старшего офицера, занятого грязной работой. И я сделал первую ошибку, когда постарался отделаться от него:

— Нет, ефрейтор, все в порядке, можете ехать.

В его глазах блеснула искра недоумения. Он заколебался, потом наклонился к Бинни, а тот отозвался немедленно:

— Слышал, что сказали? Свободен!

Это можно было вполне объяснить напряжением, в котором находился Бинни, но акцент, с которым говорят в Керри, только усугубил мою первую ошибку.

Ефрейтор заколебался, хотел что-то сказать, но потом снова козырнул и вернулся к «лендроверу». Он сделал вид, что хочет сесть, потом повернулся, и я увидел, что он держит наготове автомат «стерлинг».

— Я бы хотел посмотреть ваше удостоверение личности, если вы не возражаете, сэр, — твердо сказал он.

— Это еще зачем? — спросил я.

Бинни начал медленно выпрямляться, и ефрейтор, который, как я мог заметить, знал свое дело, быстро скомандовал:

— Руки на машину!

Корк вышел из машины и пошел прямо к нему с озадаченной улыбкой на лице.

— Ради всего святого, молодой человек, опомнитесь, вы совершаете ужасную ошибку.

— Стоять! — оборвал его ефрейтор. — Предупреждаю вас!

Но все же он заколебался на какую-то роковую секунду и дал Корку возможность действовать. Тот бросился к нему и схватился за автомат. Завязалась короткая борьба. Я не успел сделать и двух шагов, чтобы вмешаться, как прозвучал выстрел. Корк отшатнулся назад с ужасным воплем и упал на спину.

Я ударил ефрейтора кулаком в живот, а когда он согнулся, добавил коленкой в лицо, что уложило его без чувств возле «лендровера», и это было гораздо лучше, чем получить пулю в голову из пистолета Бинни.

А он был уже на коленях возле Корка, который, очевидно, терпел ужасную боль и едва ли был в сознании. На его губах показалась кровь. Я разорвал спереди его сутану и глянул. Одного взгляда было достаточно.

— Он плох? — с тревогой спросил Бинни.

— Ничего хорошего. Похоже, прострелено легкое. Срочно нужен доктор. Где ближайшая больница? В Страморе?

— Если он выживет, то навсегда пойдет за решетку! — воскликнул Бинни.

— Придумай что-нибудь получше!

— Мы можем попытаться доставить его через границу в Ирландскую Республику.

— Бред. Если мы даже сможем это сделать, то ведь до границы далеко. У нас нет времени. Ему требуется врачебная помощь как можно быстрее.

— Двенадцать миль! — сказал он, хватая меня за куртку. — Всего-то! Я знаю сельскую дорогу к югу от Кледи, которая ведет прямо в Республику. А с той стороны границы, не более чем в трех милях, при монастыре есть госпиталь, который держат сестры милосердия. Они примут его.

Мне было ясно одно: в любой момент из тумана мог появиться другой автомобиль, поэтому надо было решать быстро.

— Ладно, грузим его в «лендровер», — согласился я.

Мы подняли Корка и положили на заднее сиденье так, чтобы его не было видно снаружи. Потом я вышел из машины, опустился на колени возле ефрейтора и связал ему руки за спиной его же ремнем.

Бинни подошел ко мне:

— Что будем с ним делать?

— Придется взять с собой. Нельзя допустить, чтобы кто-то обнаружил его слишком рано.

Бинни вскипел и со злостью пнул ногой в бок бесчувственного парня:

— Если он попытается удрать, я прострелю ему башку.

— Бога ради, бери за ноги и заткнись, — оборвал я. — Если хочешь, чтобы твой драгоценный Коротышка остался жив, забирай его, и быстро поехали!

Мы уложили капрала в «лендровер» на пол между передним и задним сиденьями. Я сел сзади рядом с Корком, предоставив Бинни вести машину.

Я потерял чувство времени, хотя понимал, что, куда бы мы ни направлялись, мы ехали очень быстро. Я был занят тем, что поддерживал Корка в прямом положении, насколько возможно, что очень важно при ранении в легкое. Я нашел аптечку первой помощи, которая была в машине, и крепко перевязал рану, пытаясь остановить кровотечение.