День пришельца (сборник) - [7]

– Красиво здесь… – непроизвольно вырвалось у меня.

– Да, – согласилась Лия, – красиво.

И только тут я заметил, что узкая колея, в которую не вписывался «хаммер», заканчивается точно посреди луга, упираясь в высокое нетронутое разнотравье. Однако затормозить не успел. Мотор внезапно заглох, и машина остановилась у самой кромки нехоженой травы сама по себе, без моего участия.

– Чёрт! – выругался я, покрутил ключ зажигания, но это не помогло. Я бросил взгляд на приборную доску и обомлел. Все стрелки стояли на нуле. Можно допустить, что в аномальной зоне расширившегося Кашимского треугольника аккумулятор разрядился в одно мгновение, но как могло в одно мгновение испариться горючее, которым я залил полный бак на заправке у мотеля «91-й км»?!

– Да что здесь происходит? – возмутился я.

– Бар и Бос нас встречают, – загадочно пояснила Лия.

Справа от машины из высокой травы торчали две собачьи головы. Белой короткошёрстной дворняжки и чёрной кудлатой, также беспородной, собаки. Они сидели рядышком, едва не вплотную, и в упор смотрели на нас. Торчащие розовые уши белой собаки слегка подрагивали, кудлатые варежки ушей чёрной висели неподвижно.

Я не понял, какое отношение собаки имеют к остановке машины, но всё же спросил:

– Почему Бар и Босс? Точнее было бы Босс и Бар.

Лия удивлённо посмотрела на меня.

– Босс всегда и везде главный, – пояснил я.

Лия усмехнулась, опустила стекло и выглянула из машины.

– Привет, Барбос. Ты нас пропустишь? – обратилась она к собакам.

Собаки повернули друг к другу головы, дружно вздохнули, затем встали и так же дружно, бок о бок, потрусили по лугу в туман, сбивая росу и оставляя за собой тёмную полосу мокрой травы. И я увидел, что это не две собаки, а одна, но с двумя головами. Причём туловище покрывала рыжая прямая и длинная шерсть.

– М-да… – оторопело протянул я. – И кто же из них кто?

– В каком смысле? – не поняла Лия.

– Какая из голов Бар, а какая Бос?

– Не знаю, – пожала плечами Лия.

– А кто знает?

– Никто, даже сам Барбос. Разве это важно? Они равноправны.

Наконец я пришёл в себя и покрутил головой.

– Не удивлюсь, если у Барбоса есть пятая нога…

– Есть, – подтвердила Лия. – Но он ей не пользуется.

Вопреки моему утверждению, что не удивлюсь, ответ меня сразил, и я не нашёлся, что сказать.

– Поехали, – предложила Лия.

Я глянул на приборную доску и увидел, что бак у меня почти полный, а аккумулятор заряжен.

– Куда? – машинально спросил я, вспомнив сплошную стену высокого разнотравья перед капотом.

– А ты разве не видишь?

Я перевёл взгляд на лобовое стекло и увидел – куда.

Глава вторая

С косогора деревня Бубякино смотрелась как на ладони. В живописной долине посреди леса стояло с десяток аккуратных, как на картинке, домиков с ухоженными квадратами огородов и палисадами у фасадов. Дорога спускалась с косогора и заканчивалась широким кругом утрамбованной земляной площадки напротив современного двухэтажного особняка, на крыше которого располагалась большая тарелка спутниковой связи. Посреди площадки стоял покосившийся столб, густо облепленный стрелками-указателями на всевозможные направления и от этого похожий на модернистский памятник одуванчику. Накренившемуся одуванчику.

Деревня напоминала элитный посёлок, каких сейчас немало понастроено в Подмосковье, но откуда такое образцово-показательное чудо в российской глубинке? И ещё что-то с деревней было не так, но что именно, я понял не сразу, очарованный природной красотой долины. Лишь когда повёл «хаммер» по дороге с косогора, заметил, что на крышах домов отсутствуют дымовые трубы и нигде нет столбов электропередачи. Неужели потёмкинская деревня? Как тогда с этим согласуются ухоженные огороды?

– Высади меня у гостиницы, – попросила Лия, указав глазами на двухэтажный особняк.

Я кивнул и подвёз её к калитке палисада у особняка. Рядом с калиткой, среди кустов цветущих роз стояла открытая беседка, в которой за столом с самоваром сидели благообразный старик с дородной старухой и, отдуваясь, пили чай из блюдец. На скамейке рядом со стариком стоял граммофон с огромным раструбом, но музыка не играла. Скорее всего, граммофон был бутафорией, как и стоптанный сапог на самоваре.

Вывеска над входом в гостиницу гласила, что она, ни много ни мало, называется «Перекрёсток миров», а под названием, как на этикетке выдержанного коньяка, поблёскивали пять звёздочек. Так я и поверил в пятизвёздочность гостиницы! Любят в российской глубинке пустить пыль в глаза, и далеко за примерами ходить не надо. В тех же Мщерах у рынка стоит обшарпанный киоск с претенциозным названием «Мини-супермаркет».

Лия выбралась из машины, я достал тележку, хотел помочь установить на неё коробку с «цыплятами», но девушка от помощи отказалась. Сама поставила коробку на тележку, прикрепила ремнями и вошла в калитку.

– Добрый день, хозяева! – поздоровалась она со стариками.

– И тебе день добрый, гостюшка званая, – кивнул старик. Пышная шевелюра и окладистая борода походили на ком белоснежной ваты, в которой невозможно разглядеть ни единого волоска. На старике были холщовая косоворотка, чёрные сатиновые штаны в полоску, а на бабе – сиреневый сарафан, белый передник, на голове красный в белый горошек платок. Лица у обоих были добрые, румяные, без единой морщины, и этим хозяева напоминали деда с бабой с книжных иллюстраций детской сказки о Колобке.