День под плохой звездой - [16]

– А если не все из найденного будет только истинно немецким?

– Не думай, что жизнь наверху сделала меня слишком важным человеком и трусом, не способным среди манящих огней рекламы чужих товаров забыть естественный солнечный свет.

***

Прошло больше семи дней перед тем, как Гюнтер Хаус решился ему позвонить. Он попросил встречи дома, в кафе или в общественном месте. Отто догадался, что местные воротилы решили проверить его, ведь так все разговоры между ними будут записаны системами прослушивания здания и попадут в общую систему города. Буркхард не сомневался, что нужные ему люди тут очень влиятельны в полиции, теперь его подозрения только подтвердились.

Отто немного подумал и решил, что будет не лишним показать Гюнтеру, что и он остался таким же философом, которым тот помнил его с юности.

– Ты обращал внимание, как люди любят рассматривать старые фотографии или случайно найденные свои детский сокровища?

– Да, – ответил Хаус, стараясь понять его идею.

– Ради чего он это делает?

– Ему нравится прошлое, наверное.

– В это время он чувствует какую-то часть жизни, которая вызывает в его душе приятные воспоминания?

– Соглашусь с тобой.

– Таким образом, человек привносит в собственную жизнь новые чувства. Он ищет детали, которые их вызывают не только ради воспоминаний, но и ради возвышенных чувств.

– Их вызывают уже похороненные, но воскресшие в душе воспоминания, – попытался продолжить его мысль Хаус.

– Отчасти ради них я ищу, где на космических программах я найду толчок для себя, – подытожил Отто.

Гюнтер пообещал познакомить его с местной звездой космического клана, Дитрихом Цайтом, но предложил для этого пойти вместе в театр. Буркхард выслушал его предложение и сразу же согласился. Он хотел тянуть время и куда-то ходить или ехать, потому что на Вальтера Берггеена, как и на каждого не профессионала в электронных системах, производили впечатление люди, которые не только сидели за компьютером. Отто хотел, чтобы его работу ценили наверху, поэтому он обрадовался случаю. Все же он не забыл спросить, какой будет спектакль.

– Ничего особенного. Ничего из того, что ты привык видеть за границей, – отозвался Гюнтер.

– Ты хочешь сказать, без спецэффектов?

– И даже классика. Будут давать «Марата».

– Его, кажется, убила сумасшедшая Шарлотта Корде?

– До этого он стал первым революционером мира. Но его кровавая битва убила и его самого, как и его дело улучшения жизни общества.

– Будет умными, учась на ошибках исторических личностей, – добродушно заметил Отто. Если встреча с лидером местных подпольных кумиров была назначена на этом спектакле только для того, чтобы предупредить его о возможных последствиях разрушения жизни людей на его родине, их можно было считать неглупыми людьми.

***

Когда началась мода на королей космоса, даже если так называли всего лишь владельцев сайта побойчее, которые смогли сделать свою игру более публичной, мир еще не окреп после демографической катастрофы, которую повлекло объединение Германии. На фоне прочих вымирающих земель Востока Шведт оказался городом смельчаков. Он тоже превращался в брошенные территории, но там власти сделали все, чтобы вызвать соотечественников и тех, кто готов был строить новую родину с территорий бывшего СССР. Недвижимость земли, которая взрастила когда-то династию Гогенцоллернов, последних императоров страны, в этот момент казалась не нужной никому. Новые короли бизнеса, от мочалок до туалетной воды, возникали, как армия крестьян, когда-то поднимавшихся по мановению руки великого герцога, даже если ему нужно было послать их на верную гибель. Во времена социализма говорили о том, что короли исчезают из-за революций, когда они теряют способность вовремя решать политические проблемы. После падения стены стало ясно, что новые короли, магнаты и гангстеры, не способны воссоздать величие земли, ставшей родиной немецкого гуманизма уже после падения монархов. Почему новые короли не захотели занять место прежних? Эту мысль часто обсуждали историки. Многие из них обвиняли в падении благополучия тех, кто уже несколько десятилетий был хозяином этих мест. Люди так привыкли не давать ничего тем, кто не предлагал им хорошую жизнь взамен, что их сопротивление защищало родные места от хищников с деньгами. Они, с верностью собственным принципам, не хотели быть рабами любого, кто не отличался благородством и умирали, так и не решившись поддержать кого-то из собственных лидеров, помогая ему работать на их благо.

Отто удивился, увидев на театральной постановке совсем немного знакомых. Он спросил у Гюнтера о нескольких общих знакомых, ожидая увидеть среди собравшихся их изменившимися или посмотреть на их детей.

– Девушка во втором ряду слева – внучка нашей учительницы физики, – ответил тот. – Мужчина в третьем ряду, слева от нас, Вильгельм, до сих пор живет в соседнем доме.

– Он постарел, – узнал знакомого Буркхард.

Зал был наполовину пустой, многие зрители были из приезжих туристов. В антракте большинство зрителей прошли в буфет. Отто заметил, что они неплохо ладят между собой, но не любят поговорить. Гюнтер подвел его к компании людей, которые выглядели модно по сравнении с остальными. Они обсуждали что-то до того, как Отто направился в их сторону. Заметив их с Гюнтером компания разделилась. Несколько мужчин и женщин помоложе отправились за другой столик, двое мужчин постарше потеснились, освобождая место для гостей.