День первый - [3]

Этот ребёнок внутри меня начал кричать и плакать, но времени потакать ему не осталось. У меня была проблема — и Карпентеры дали мне всё, что нужно, чтобы её решить.

Например, они объяснили мне: когда враг настолько близко, глаза не слишком-то нужны, чтобы дать отпор. Только скорость, рефлексы и понять, где он находится и что делает, полагаясь на другие чувства. Медленно, небрежно, но я смог заблокировать вытянутую руку бездомного. Продолжая движение, я заставил своё тело изогнуться под нужным углом, чтобы надавить на плечевой сустав, и бросил его лицом на тротуар; силы удара было достаточно, чтобы искры посыпались у него из глаз и чтобы его оглушить.

Оглушить получилось так себе.

— Не надо больницы! — закричал он и стал метаться из стороны в сторону.

Я боролся с подступающим к горлу страхом. Он вкладывал в свои движения больше силы, чем следовало, но это было не важно. Физика есть физика, и его рука была одним длинным рычагом, которым я управлял. Он мог быть больше, сильнее, ближе к земле, чем я, но в конечном счёте это ничего не значило. Ещё несколько секунд он боролся, а потом его приступ сумасшествия сошёл на нет.

— Не надо больницы! Не надо больницы.

Он вздрогнул и заплакал. Его голос превратился в мольбу с тусклым налётом отчаяния.

— Не надо больницы! Пожалуйста, пожалуйста. Не надо больницы!

Потом он обмяк и уже только изредка похрипывал.

Я перестал давить и вернул ему руку. Она мягко опустилась на асфальт под звуки его всхлипываний.

— Дружище, — сказал я, — слушай, всё будет нормально. Я Уолдо. А тебя как звать?

— Стэн, — сказал он пустым голосом.

— Слушай, Стэн, — сказал я ему. — Не волнуйся ты так. Мы тебе поможем.

— Вы меня убиваете, — сказал он. — Убиваете.

— Твой пульс непостоянный, дыхание сбито, зрачки расширены, Стэн. Под чем ты?

— Ни под чем, — ответил он. — Вы меня прикончите. Чёрт бы вас побрал.

Пару минут спустя приехала скорая. Спустя пару секунд кто-то ткнул мне в грудь моими очками и нацепил их обратно мне на нос. Я посмотрел на фельдшера, похожего на шкаф чернокожего мужчину по фамилии Ламар. Мы были знакомы. Он был хорошим парнем.

— Спасибо, старик, — поблагодарил я.

— Это ты отделал того парня? — спросил он. — Блин, чувак. Ты же с муху размером, курице на один укус.

— Но с перчинкой, — ответил я.

Я рассказал ему всё, что знал про Стэна, его осмотрели, погрузили и готовы были везти меньше, чем через четыре минуты.

— Эй, Ламар, — сказал я, когда он двигал каталку.

— Да, эксперт Малдер?

— Скалли была судебным патологоанатомом, — разнылся я. — Почему никто не называет меня экспертом Скалли[5]?

— Ты не похож на аппетитную милашку, — сказал Ламар, растягивая слова. — Чего тебе?

— Куда вы его повезёте?

— В Святого Антония.

Я кивнул:

— Не было чего-нибудь, э, странного в последнее время?

— Неа, — сказал Ламар, потирая подбородок. — Я лично ничего такого не заметил. Но сегодня только вторник.

— Сделай мне одолжение, — попросил я. — Будь начеку.

— Блин, мужик, — сказал он.

— Скажу по-другому, — поправился я. — Дай мне знать, если случится что-нибудь странное. Это может быть важно.

Ламар долго сверлил меня глазами. Я заработал себе репутацию и влип в историю со странностями сверхъестественного толка ещё раньше, чем встретил Гарри Дрездена и узнал, как на самом деле страшен мир. Ламар за годы работы тоже пару раз заглянул в Сумеречную Зону и больше не собирался, потому что был не дурак.

— Увидим, — сказал он.

— Спасибо, — снова поблагодарил я.

Мы пожали руки, и он уехал.

Когда скорая отъехала, Майкл подошёл ко мне и встал рядом.

— Слышал? — спросил я.

— Большей частью.

— Что думаешь?

Он навалился на свою трость и выпустил немного воздуха сквозь сжатые губы, хмурясь от раздумий.

— Я думаю, — наконец сказал он, — что ты теперь Рыцарь, Уолдо.

— Почему-то был уверен, что ты так скажешь, — сказал я. — Может, всё в порядке. В смысле, мне кажется, что Стэн врезался стимуляторами и успокоительными, и Бог его знает, чем ещё. И если бы обычный прохожий попробовал его разбудить, Стэн мог бы его задушить. Может, это был квест низкого уровня, для разогрева? Может, это всё, что от меня требовалось.

— Может быть, — согласился Майкл. — А что говорит тебе сердце?

— Сердце? — спросил я. — Я врач, Майкл. Моё сердце ничего мне не говорит. Это мышца, которая качает кровь. Остальное делает мозг.

Майкл улыбнулся:

— Что говорит тебе сердце?

Я вздохнул. Да, конечно, всё могло быть очень легко и просто — оставалась такая вероятность. Но весь мой опыт знакомства с потусторонним говорил мне, что Рыцарей Креста отправляют на помощь лишь в том случае, когда на кону стоят чьи-то жизни. И хотелось мне того или нет, когда я решил оставить себе Меч Веры, я позволил втягивать себя в страшные и опасные ситуации, — и не без причины — не зная при этом, что произошло или зачем меня отправили.

Я не особо подходил на роль героя. Даже после всех своих тренировок я остался маленьким и щуплым, и будто бы жизнью помятым, и я давно уже не молод. Я был взрослым ботаником, еврейским патологоанатомом — мало сходства с отважными путешественниками.

Но всё-таки я был парнем, которому доверили Меч — и Стэну нужна была моя помощь.