День надежды - [13]

—Да, все хорошо, — кратко ответила она.

Он бросил взгляд на ее чемодан. Лежит на кровати и даже еще не открыт.

—Странно, что ты до сих пор не разобрала вещи.

—Мы же пробудем тут недолго.

—Возможно, — согласился Лукас. — Но распаковать и разобрать вещи было бы все же гораздо удобней.

—Перед тем, как меня выкинут? — возразила Райнона. — Прости, я не желаю подчиняться твоим приказам.

Лукас пожал плечами, смущенно провел рукой по волосам.

—Ладно, располагайся, — кивнул он. — Я только хотел, чтобы тебе тут было удобно.

—Это не самое главное, — выпалила она, прекрасно зная, что с ее стороны такое невежливое поведение — чистое ребячество.

Взгляд Лукаса вспыхнул.

—Но, по крайней мере, ради Аннабель, ради ее блага тебе важно сейчас отдохнуть и устроиться тут поудобнее. Пока вы здесь. В конце концов, — проговорил он уже жестче, — это твоя обязанность.

Райнона поморщилась.

—Так все дело только в этом?

Лукас непонимающе смотрел на нее.

—Конечно.

—Так дело всего лишь в обязанности? Не в любви?

—Какой еще любви? К кому?

Бровь его игриво поднялась.

—К Аннабель! — крикнула Райнона, раздраженная его намеками. — Я приехала сюда, чтобы найти ей отца. Отца, который бы любил ее!

—Но ведь я не ее отец, — строго напомнил он ей. — Я не могу любить ребенка, которого никогда прежде не видел. Или могу, но не сразу.

—Особенно если этот ребенок не твой, да? — закончила за него Райнона, и он покачал головой.

—Если Аннабель окажется дочерью Кристо, — а я думаю, так и есть, — тогда я непременно о ней позабочусь. Совершенно точно.

Во рту девушки пересохло. Его слова были совершенно однозначными. Ему явно не хватало гибкости в подходах. Это был холодный, жесткий человек, который привык, чтобы его приказы исполнялись. Она не могла принять такой род общения.

—Не понимаю, о чем ты. Знаю одно: пока Аннабель находится под моей опекой, и поэтому все, что ты решишь относительно ее судьбы, живо касается и меня, — неожиданно для самой себя Райнона повысила голос, и Аннабель тревожно обернулась к ним.

Райнона склонилась и погладила ее.

—Я всего лишь прошу тебя оставаться с девочкой здесь, ради твоей собственной безопасности, — ответил Лукас сдержанно. Кажется, его терпению приходил конец. — Вам здесь будет удобно. И журналисты не найдут. Рай к твоим услугам. Другие сочли бы это за благо.

—Пара дней, — задумалась Райнона, тревожно глядя на девочку, которая играла с ракушками, складывая их и разбирая. — А что потом?

—Увидим!

Он поджал губы, и Райнона поняла, что сейчас на него лучше не давить. Что толку задавать вопросы, на которые нет ответа?

—Отлично, — вздохнула она. — Ты уже говорил с Кристо?

—Нет. На данный момент он плавает на яхте с приятелем. Я послал сообщение на его мобильный, но, скорее всего, он ответит только после возвращения на берег, — рот его изогнулся в кривой ухмылке. — Он не любит, когда ему мешают отдыхать.

—И ты хочешь, чтобы отцом Аннабель был такой человек? — протянула Райнона, покачав головой.

—Нет, просто этот человек является ее отцом. И этот факт нам не изменить. Подождем результатов теста.

В этот самый миг его взгляд упал на ребенка.

—Ты считаешь, что это подходящие для нее игрушки? — хмыкнул он и отобрал у Аннабель ракушки, причем ребенок тут же заревел от обиды.

Райнона взяла ее на руки и прижала к себе.

—Это лучшее, что я смогла найти. У Линн не было игрушек для Аннабель, а у меня не нашлось времени купить...

—Кажется, придется мне о вас позаботиться, пока вы здесь, — проговорил Лукас, нахмурившись.

—Нам от тебя ничего не надо, — запротестовала Райнона.

Аннабель прижалась к ней и обняла ее руками.

—Напротив, — возразил он, — тебе от меня много чего надо. Именно за этим ты и приехала, разве нет?

Не успела она ответить, как он отвесил ей преувеличенно вежливый поклон и исчез за дверью.

—Боже! — только и сказала Райнона. Аннабель дергала ее за сережку. — Не так сильно, дорогая!

И она усадила ребенка на пол.

—Девушка должна будет уехать.

Лукас отвел взгляд от окна кабинета и повернулся к отцу, который стоял в дверном проеме. Волосы его были белее снега, и, несмотря на это, Тео Петракидес был еще довольно привлекательным и импозантным мужчиной.

И еще... он умирал.

Год назад врачи сказали, что ему осталось жить считанные месяцы. Но они уже ошиблись: он прожил больше. И заслуживал уважения за то, с каким стоицизмом переносил болезнь и предстоящую смерть.

«Я умру с достоинством, это моя обязанность», — говорил он с холодной обреченностью.

Да, так оно и будет, Лукас это прекрасно знал.

Обязанность, ответственность — отец был похож в этом на сына, а сын — на отца. Аннабель повезло с семьей.

—Какая девушка? — спросил Лукас, словно бы очнувшись.

—Англичанка. Ей нет места в нашей жизни, Лукас.

Рука молодого мужчины сама собой сжалась в кулак. Медленно, очень медленно, усилием воли он разжал ее.

—Райнона из Уэльса. И у нее есть место в нашей жизни, она опекунша Аннабель.

Бровь Тео изогнулась, настолько он был изумлен. Обычно на его бесстрастном лице невозможно было заметить никаких чувств.

Лукас поймал себя на том, что говорит о Райноне как о давно знакомом и чуть ли не близком человеке, и это ему не понравилось.