День Литературы, 2010 № 12 (172) - [8]

Все спектакли были хороши, хотя и не все равноценны. И это нормально. Сцена – искусство живое, как и сама литература.

Галина Вайгер

Материалы подготовлены пресс-центром СПР

Валентин ОСИПОВ СОЛЖЕНИЗАЦИЯ?

Открытое письмо министру образования и науки А.А. Фурсенко

Уважаемый г-н министр, я уже не раз и личными письмами, и через СМИ оповещал Вас, что только критику вызывает отношение министерства к научению литературой в школе, к этому основному источнику духовности для юных соотечественников. В едином хоре авторитетные деятели культуры, науки и педагоги разных – замечу – воззрений, в том числе представая на трибунах Всемирного Русского Народного Собора и съездов писателей. Итак, ни одного, кто бы поставил положительную отметку.

Увы, возникла новая причина для продолжения разговора.

Как бы кто ни был пристрастен в оценках отечественной прозы, но не вычеркнуть из истории мировой литературы сам по себе факт присуждения Нобелевской премии за прозу Бунину, Пастернаку, Шолохову и Солженицыну. Для властных структур это значит непреложное одно – формальное равенство!

Что на деле? День в день – ровно через месяц по кончине Солженицына – пошла директива в "органы, осуществляющие управление в сфере образования". Названа "О методических рекомендациях по расширению изучения творческого наследия А.И. Солженицына". Это 10 страниц убористого шрифта.

Как не вспомнить старинную пословицу: "Не будь тороплив – будь памятлив". И в самом деле, разве филологическая наука уже завершила изучение творчества этого писателя и выработала единую оценку? "Должно пройти испытание временем…" – разве устарел этот выверенный временем педагогический принцип разумного консерватизма?

Шолохов. Четверть века после его кончины ведут изучение его наследия академические институты Мировой литературы и Русской литературы, а также Московский государственный гуманитарный университет имени Шолохова, объединив сотни исследователей.

Какие же главные рекомендации "по Солженицыну" подлежат внедрению в умы школьников?

Первая: "Большинство "сквозных" тем русской литературы второй половины ХХ века предполагают рассмотрение произведений А.И. Солженицына". Большинство? Вот же какая инвентаризация спустя всего-то 30 дней после кончины писателя, не дождавшись хотя бы завершения полного собрания сочинений. Однако же, как забыть, что пока только Пушкин удостоен чести титуловаться – "Он наше всё!"

Вторая: "Публицистические произведения А.И. Солженицына позволяют говорить о нём не только как о писателе, но и как об одном из философов нашего времени". Но разве не факт, что эта публицистика нередко не без оснований оспаривается деятелями политики и культуры – выделю! – противопоставных идеологических лагерей.

Вот обжигающий пример. Одна из тем такой его публицистики – это многолетние попытки сбросить классика Шолохова с корабля современности по обвинению в плагиате. Однако в Рекомендациях ни звука о том, что это сугубый вымысел. С опровержениями выступали даже соратники Солженицына. "Доказательств в принципе нет", – таков вердикт Н.Струве, эмигранта первой волны и издателя подготовленной Солженицыным книжицы с антишолоховщиной. Эмигрант третьей волны Вл. Максимов: "Как юрист по образованию, не могу признать, что он мне доказал, будто это не Шолохов)". Или известный публицист-антисоветчик Г.Солсбери (США): "При всех наших идеологических расхождениях я искренне считаю Шолохова поистине великим писателем".

Особенность Рекомендаций – безапелляционность восхвалений Солженицына. Напрашивается диагноз – диабетная апологетика в чистом виде. И это-то тогда, когда творчество даже Льва Толстого нельзя втискивать в прокрустово ложе однозначных толкований.

Все средства оказались "хороши" для Рекомендаций, чтобы в странном для педагогики раже возвести Солженицына в сан творца номер один. Три раздела в этом документе: Изучение творчества Солженицына в курсе литературы; На уроках русского языка и развития речи; В курсе отечественной истории и историко-культурного наследия.

Для "эффективного изучения наследия" (так в тексте) быть отныне и "эвристическим беседам", и урокам-дискуссиям, и семинарам, и "круглым столам", и "интерактивным занятиям", и "ролевым играм", и "внеклассному чтению", и "ресурсам сети Интернета". И темы-то каковы; к примеру: "Вписать "Матренин двор" в контекст культуры: А.С. Пушкин, Н.А. Некрасов, Ф.М. Достоевский, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев" (оставим на совести авторов Рекомендаций безграмотный хронологический ранжир).

Что же отныне надо читать школяру? И все основные повести, и "Архипелаг ГУЛАГ", и 18 малых рассказов, и публицистику (всю – чохом?), и вдобавок нобелевскую речь. Удостоены ли таких забот, к примеру, Бунин и Шолохов? Нет! Хуже того, свершено истинно святотатство – некоторые учебники не рекомендуют знать "Тихий Дон". Дожили!

Я далёк от мысли требовать равного – с аптекарской точностью – числа "часов" для нобелевцев. Блестящий Бунин – в основном новеллист. Солженицын главным образом заявил себя политической документалистикой. Поэт Пастернак автор всего-то одного романа и его общественную значимость в сравнении с "Тихим Доном" ещё в 1957-м выразил итальянский журнал "Контемиоранос": "Пастернак рассматривает события и душевные состояния с позиций мистического индивидуализма, характерного для русских и европейских декадентов. В то же время точка зрения Шолохова в исторических традициях. Литературных предшественников Шолохова мы видим в реализме ХIХ века, литературные истоки Пастернака заключены в символическом искусстве начала ХХ века".