День Литературы, 2010 № 07 (167) - [16]

– Жизнь, – рассудительно произнёс бомжара и вскинул правую руку вверх и чуть в сторону – точь-в-точь, как это делали древнегреческие боги в моменты судьбоносных решений.

Элеонора Юрьевна Маласаева действительно оказалась женщиной красивой, с тонкими вскинутыми бровями и большими, горестными глазами. Правда губы у неё были несколько тонковаты и постоянно как бы сосредоточенно сжаты, но это можно было объяснить несчастьем, которое так неожиданно свалилось на её кудрявую голову. Зайцева и бомжару Ваню она усадила в комнате за круглый стол, накрытый белой вязаной скатертью, сама села напротив и, сложив руки на столе, вопросительно уставилась на капитана.

– Есть что-нибудь новенькое? – спросила она и нервно закурила, щёлкнув зажигалкой.

И Зайцев, несколько смутившись под её печально-пронзительным взглядом, пояснил, что, к сожалению, порадовать ничем пока не может, и попросил вкратце ещё раз повторить рассказ о случившемся – для эксперта по похищению малолетних детей, – он кивнул в сторону бомжары, который сидел, сложив руки на коленях, сидел молча, невозмутимо и потому как бы даже величественно.

– О, Боже! – простонала женщина, воздев руки вверх. – Сколько же можно! Опять об одном и том же!

При этих словах бомжара чуть склонил голову к плечу, сочувствуя горю несчастной матери. С этого момента он смотрел на женщину, не отрываясь.

– Я оставила Натали у подъезда на минуту, не больше!

– Натали – это дочь Элеоноры Юрьевны, – негромко пояснил Зайцев, наклонившись к бомжаре.

– Мне, дуре, показалось, что я оставила включённым утюг, – продолжала женщина. – Не ожидая лифта, рванула по лестнице вверх… С утюгом всё было в порядке. Стоял там, где ему было положено, холодный, как… Но когда я снова спустилась вниз, Натали у крыльца не было. Я по всем подъездам, я на улицу, я по двору…

– Вы и раньше оставляли дочь без присмотра?

– Случалось… Двор у нас тихий, на скамейках у подъездов всегда кто-то сидит… Старушки, старички, молодежь с пивом… А на этот раз, как нарочно, – ни души! Представляете – ни души! Как сквозь землю!..

– Через двор машины проезжают?

– А знаете – да! – воскликнула женщина, будто даже с облегчением – наконец, нашлось какое-то объяснение происшедшему. – Кто-то на такси приезжает, кто-то уезжает, у многих в доме свои машины… Когда пробки на улице, некоторые шустряки пытаются через наш двор проскочить…

– Я подышу, – сказал бомжара и, поднявшись, направился к балконной двери. Откинув шпингалеты, он вышел на балкон и прикрыл за собой дверь.

– Чего это он? – удивилась женщина.

– Покурить – вышел, – пояснил Зайцев, сам озадаченный странным поведением бомжары.

– Курил бы здесь! Я же курю!

– Стесняется. И потом, знаете, есть такое заболевание… Непоседливость. Психиатры знают, у них даже какие-то таблетки имеются… Ничего, пусть подышит.

А бомжара тем временем обнаружил на балконе какую-то табуретку, присел на неё, втиснувшись в свободный угол, закурил, осмотрелся. Обычный балкон, который постепенно, с годами, превращался в мусорный ящик. Сюда сваливали ненужные уже вещи, которые, тем не менее, выбросить было жалко, или же попросту руки не доходили. Дырявая кастрюля, надколотая ваза, сломанный термос… Над головой у бомжары оказалась протянутая верёвка и на ней сохли развешанные детские одежки, неожиданно оказавшиеся ненужными. Бомжара поднялся, вздохнул сочувственно, понимая чужое горе, провёл рукой по маечкам-трусикам и вернулся в комнату.

– А когда у вас случилось это несчастье? – спросил Ваня, усевшись на своё место.

– Сегодня третий день, – ответил Зайцев. – Ты вот отлучился, а Элеонора Юрьевна не успела сказать главного… Звонки идут… Похитители грозят вернуть ребёнка по частям…

– По частям – это как? – не понял Ваня.

– Сначала одну ножку, потом другую… Потом сжалятся и головку подбросят в мусорный ящик… Теперь понятно? – женщина не мигая уставилась на Ваню.

– Какой кошмар! – ужаснулся бомжара. – Я даже не представлял, что так может быть… А чего они хотят?

– Денег.

– Много? – спросил Ваня как-то без выражения, будто только сумма имела для него значение.

– Сто тысяч, – ответила женщина, раздавливая очередную сигарету в блюдце. – Долларов. Вы меня услышали? Долларов!

– Услышал, – кивнул Ваня. – А у вас есть эти деньги?

– Ха! – ответила женщина.

– Понял, – опять кивнул Ваня. – Скажите… А девочка… Как бы это сказать… Здоровенькая?

– Не поняла?

– Ну… Может быть ей требуется какое-то особое питание, уход, лекарства… Что-то ей нельзя ни в коем случае, а без чего-то она обойтись не может… Так бывает, – извиняющимся тоном пояснил Ваня. – А похитители всего этого не знают…

– Да нет… – женщина, казалось, впервые за всё время разговора была несколько смущена. – Вроде, в порядке Натали… Обычное питание двухлетнего ребёнка.

В это время приоткрылась дверь в соседнюю комнату и на пороге возникла пожилая женщина в цветастом, байковом халате.