День Литературы, 2009 № 07 (155) - [40]

Повадки албанских националистов имеют, конечно, свои социальные причины. Албанская цивилизация вообще выросла, главным образом, из уклада воинов-горцев, и традиции мужских союзов, прославляющие личную доблесть и безусловное повиновение старшим, играют в ней определяющую роль. Между прочим, знаменитая итальянская мафия на Сицилии во многом обязана своим происхождением албанским переселенцам. Такая цивилизация, где ценится не рефлексия, а смелое до беззакония действие, прививает вкус к технической эффективности (сами технические средства, конечно, заимствуются извне) и обладает колоссальным потенциалом к экспансии, причём в виде, говоря современным языком, замкнутых "сетевых сообществ". Албанская диаспора – одна из самых обширных и влиятельных в мире.

Понятно, что женщина у албанцев традиционно исключена из публичной жизни, хотя именно она ведёт хозяйство и воспитывает детей – как правило, многочисленных. И подобно тому, как женщина является невидимой основой албанского социума, весь этот социум остаётся "неопознанным расползающимся объектом" на геополитической карте мира. При этом проникновение албанцев в соседние страны есть, скорее, чисто эмпирический факт, лозунг Великой Албании не наполнен никаким идеологическим содержанием. Однако верно и то, что соседство православных сербов с их проповедью смирения, культом Богородицы и почитанием учёности (в лице хотя бы святого Саввы – просветителя Сербии) служит особенно раздражающим фактором для албанского мира.

АДРИАТИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Есть на Балканах и ещё один культурно-исторический уклад, представленный портовыми городами-государствами, среди которых первенствует Дубровник, а за ним идёт целое семейство поддубровников, уменьшенных копий этой морской республики: Герцог-Нови, Котор, Будва, Ульцинь. Их общая мать – венецианская торговая империя, оплот католического влияния в этих местах. Балканы и вообще являются цивилизационной периферией, а адриатическая культура есть плод уже почти сознательного культивирования периферийности. Как природа отдыхает на детях, так многострадальная история Балкан отдыхает на городах Адриатики. Они и выглядят точь-в-точь как игрушечные города Средневековья: за высокими крепостными стенами сгрудились домики с одинаковыми красными крышами, вписанными сочными мазками в ультрамарин морской глади. Камерные ратуши и соборы, карликовые площади, узкие, червяком извивающиеся улочки. Это, так сказать, дачный вариант великих цивилизаций, очаровывающий духом жизнелюбия и непритязательной свободы.

Жизнерадостные торговцы Адриатики потрясений не любили, как истинные негоцианты посредничали во всех делах, вполне сознательно гордились своей открытостью всем культурным традициям, извлекали выгоду из равновесия политических сил региона и сумели скрес- тить коммерцию с крепкой моралью.

В городской управе Дубровника стоит бюст образцового горожанина: богатый предприниматель из простонародья, прославившийся благочестием. На стенах управы строгие максимы: Obliti privatorum publicum curate (Забудь о личном, служи общему), в исторических хрониках благоразумные заповеди: "Торгуй всем, но ни за что не продавай свою свободу". Между прочим, большинство жителей этих торговых республик были сербы-католики – культурные гибриды, позднее попавшие в хорваты.

Серьёзность в торговле – игра в жизни. В местной архитектуре "под Венецию", решительно во всех проявлениях местного художественного вкуса неистребим привкус самоиронии, даже пародии, лёгкой насмешки над мирской славой.

Случайно или нет, но в картинной галерее Дубровника висит на видном месте картина, изображающая встречу Александра Македонского с Диогеном Синопским, и героем картины является, конечно, знаменитый киник, изрекающий, в ответ на предложение великого полководца помочь ему, свою знаменитую инвективу: "Отойди и не загораживай мне солнце".

Хорошо, весело, не отягощая себя историей, не обременяя себя национальной гордыней, без ошибок, но и без раскаяния жили пионеры глобализации на Адриатике – со всеми дружные, никому не родные. Одно плохо: жили в каком-то отдельном, бесплотном, вне-мирном мире. Вот и слиняли, растворились в морской дымке, предоставив свои игрушечные площади и жилища толпам любопытных чужаков.

Евгений НЕФЁДОВ ВАШИМИ УСТАМИ

ДОСТАЛИ!

"Теперь словарь собачий в моде…

Скинхед – какое имя странное.

И я скинхеду дал по морде –

За то, что слово – иностранное".

Сергей СОКОЛКИН

Итак, скинхеда в лучшем виде

Я научил уму и разуму.

А он, чудак, сопатку вытер –

И тоже в морду лезет сразу мне!

Спросил я: – А меня за что ты?

Я – патриот, шпана ты рваная!

А он в ответ: – За патриота –

Поскольку слово иностранное.

– Да я поэт, – кричу, – понятно?

Лауреатом скоро стану я!

– Ну, значит, за лауреата –

Опять же слово иностранное.

Ему я вновь: – Борзеть не надо.

Пишу и песни я эстрадные!

– Тогда ещё и за эстраду –

Ведь тоже слово иностранное…