День Литературы, 2009 № 05 (153) - [12]

В.Б. Можно ли это считать портретом Иосифа Флавия? По-моему, ни в одном архиве нет его изображения.

Е.Ч. Как тебе угодно, хотя я не ставил такой задачи и не обладаю живописными возможностями портретиста...

В.Б. Перейдём к не менее загадочному феномену Жукова. Он подан в книге как один из главных героев. Но достоверные, известные историкам биографические хроники маршала, которые ты используешь, сплавлены у тебя с такой мистикой, что не сразу сообразишь, на какой аналитической козе подъехать к этому персонажу. В "СТАТУС-КВОте" это трагическая фигура, посвящённая в высшие сферы знаний, как Аятола Хомейни, Джавахарлал Неру, Серафим Саровский, Рерих старший.

Е.Ч. Даже если ты обнаружил в этом персонаже мистику, это оскорбляет, принижает память о Жукове?

В.Б. Скорее наоборот. Он вырастает до планетарных масштабов.

Е.Ч. Во-вторых, то, что тебе кажется мистикой – ею не является.

В.Б. Его геополитическая, этническая схватка с неким Гильшером (он же – Ядир, Гамбетта, Обадия и.т.д.) в Нюрнберге 46-го, расстрел этого Гильшера в коконе из антиматерии – это не мистика?

Е.Ч. Гильшер – творец "Аненербе" и адвокат палача Сиверса на Нюрнбергском Трибунале – исторически зафиксированная, действующая фигура, это одна из потайных пружин Трибунала. Она и её действия столь же реальны, как реальны возможности Мессинга, легко проходившего к Сталину сквозь несколько колец его охраны, как мысленный приказ этого Мессинга: вырвать из усов Эйнштейна волосок – что и сделал его реципиент, к ужасу самого Эйнштейна.

В.Б. Хорошо. Взрыв водородной бомбы над Тоцким полигоном, где Жуков, организатор этой акции, был с министром обороны Булганиным. Вся эта история с проступившими барельефами на взрывном шаре в небе, которые повторяли абрис сооружений анунаков на Луне и Марсе, пульсация Пентатрона на Луне, точные номера фотоснимков НАСА, чьи корабли засняли эти сооружения. Это откуда?

Е.Ч. Есть материалы НАСА. Сохранились в закрытых архивах отчёт и рисунки капитана Заварзина – командира отряда хим-радиационной разведки: он зарисовал барельефы на шаре по памяти и исследовал местность после взрыва. Так же есть аналогичные свидетельства немногих оставшихся в живых жителей деревень, тайком вернувшихся в свои дома перед взрывом. Ну и ещё кое-что.

В.Б. Знание по Григоряну? Почему об этой инфернальной миссии Жукова не знают историки или члены его семьи?

Е.Ч. У него были причины не распространяться об этом, даже в семье.

В.Б. Практически невозможно выйти на истину, обнажить потайные пружины того или иного Кремлёвского переворота. На поверхность выплескивается, на потребу обывателя, несколько версий, причём каждый автор выдаёт свою версию за истину. У тебя дана изощрённая, берущая за горло хронология свержения Хрущева – силами ГРУ, мага Аверьяна и т. н. "Русской партии" в ЦК. Но и здесь ты вплетаешь в действия мага и ГРУшника Пономарёва мистику, подбрасываешь в сюжетную топку переворота такие инфернальные подробности и детальность о пятой колонне в высшем аппарате власти, что твоя версия начинает претендовать на истину в последней инстанции.

Откуда "дровишки"?

Е.Ч. Всё оттуда же. Давай ограничимся кругом моих знакомств. Так сложилась жизнь, что её основные этапы были связаны с масштабно мыслящими и весьма информированными политиками и генералами. Например, Александр Владимирович Власов, светлая ему память, – министр Внутренних дел СССР, премьер-министр России; директор Центра СНГ при министерстве иностранных дел России Анатолий Дмитриевич Шутов; доктор филологических наук, консультант силовых структур в вопросах масонства Аполлон Кузьмин, светлая ему память; генерал армии, начальник ГРУ СССР до 63 года Иван Александрович Серов (бывший зам. Берии); Яков Павлович и Валерий Павлович Киселёвы – пресс-бюро КГБ СССР; первый секретарь Нижнеколымского райкома партии Виктор Назаров; начальник КГБ Чечено-Ингушетии генерал Виктор Иванович Белозёров. Многие из них хорошо знали Жукова. Многих уже нет в живых.

В.Б. Ты с ними дружил?

Е.Ч. Выберем другой термин. Наши взаимосвязи длились десятки лет и хотя нередко включали в себя фрагменты застолья и рыбалки, тем не менее это была мировоззренческая связь единомышленников в вопросах развития нашей Родины, замешанная на взаимном доверии.

В.Б. В романе значительное место занимает некий Мегасинтезатор (Мегсинт) – машина времени, с помощью которой бог Энки и ты, автор, перебрасываете персонажей и читателей из эпохи в эпоху. Приём в русской и зарубежной литературе не нов. В главе романа, где князь тьмы и Иосиф судят Ядира, даётся, с помощью Мегсинта, долгосрочный прогноз-видение судьбы России: как и куда бы пошло Российское бытие, сработай ГКЧП, не воцарись в Кремле Горбачов, затем Ельцин (у тебя Эльцин), а в Верховном Совете – Хасбулатов.

Известно, что в истории нет сослагательных наклонений. Тем не менее, Мегсинт разворачивает перед нами ослепительную панораму процветающей страны с подробным перечислением экономических, духовных и социальных благ, которое принесло бы правление государственников: президента Власова и премьер-министра Павлова – их колесо биографий. Но бревном в эти биографии всунулся чеченец – невольник горской чести и своей благодарности к Эльцину, который затеял войну и залил кровью Чечню. Это он трижды спасал разрушителей России: Эльцина, Горби и Шеварнадзе от политической смерти. И колесо треснуло, разлетелось к чёртовой бабушке.