День Литературы, 2009 № 05 (153) - [10]

Я полвека пропагандирую диалог наших культур. Он не должен быть нарушен. Пушкин в первом номере своего "Современника" напечатал произведение черкеса Султана Казы Гирея на русском языке. И я доказываю, что наша черкесская литература пошла оттуда. Пушкин отозвался о его произведении "Долина Ажитугай" восторженно и значительно: "Вот явление, неожиданное в нашей литературе! Сын полудикого Кавказа становится в ряды наших писателей, черкес изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно. Мы ни одного слова не хотели переменить из предлагаемого отрывка".

Все наши просветители ратовали за сближения Кавказа с Россией.

И закон о творческих союзах мы должны соединить с законом о языках. И как говорил Расул Гамзатов: "Если я буду знать, что завтра умрёт мой язык, пусть я сегодня умру". Пока не умер наш язык, мы должны просить связать его не просто с культурой, а с законом о творческих союзах. Народ имеет право развивать свою культуру и литературу на родных языках.

А.Н. Арцыбашев заметил, что чистой литературы, свободной от жизни не бывает.

Деревня вымирает! И это катастрофа. И хорошо, что литераторы обращают на это в своём творчестве внимание. И публицисты должны об этом больше писать.

М.И. Ножкин особо подчеркнул, что весь мир столетиями ждёт – вот-вот Россия не выживет, а мы все равно поднимаемся.

В конце ХХ века прошли съезды других Союзов, в том числе Союза писателей, что привело к его развалу. Была сознательно запущена машина развала, а затем развалился и Советский Союз. Революционеры, конечно, нужны для поддержания формы, но особой воли им давать нельзя. Они особенно активны в тяжёлые дни. Так и хочется им взяться за вилы. Меня много раз просили возглавить то одно, то другое. Уж очень нужна склока, скандал, хаос. Нам этого не нужно! Лично мне, как и Ганичеву, нужен труд, творчество. В.Н. Ганичева знают и к нему прислушиваются. Иначе бы Союз писателей России давно разогнали со всеми нашими "революционерами". Мы должны понимать ответственность за новые поколения и связь времён.

Евгений ЧЕБАЛИН ИДЕНТИФИКАЦИЯ

Беседа с Владимиром Бондаренко

Владимир Бондаренко. Ты привёз в Москву новую книгу: вторую часть "Безымянного Зверя". Предвижу схватку мнений и суждений, которую она вызовет – как и первая часть романа, который некоторые называют знаковым событием не только в русской литературе, но и во всей сегодняшней жизни… "Он словно меч разделят людей на согласных и несогласных с тем, что сотворили с Россией", – пишет студент одного из самарских вузов.

Эта книга никого не оставила равнодушным. Даже Колин Пауэл поднял руку на твоего "Безымянного Зверя", которого издательство "Вече" посмело тогда продавать в Госдуме. Подобная персональная истерика из Госдепа США в адрес русского литератора – явление поистине уникальное за последние 50 лет. Как и отзывы такого вот рода: "Перед нами роман-мистерия, роман-пророчество. Осмысливаться это произведение нашим выхолощенным сознанием будет трудно, если не враждебно. Оно повествует о таких глубинах человеческой истории и психики, куда почти не проникает бескрылая мысль догматиков и либерал-материалистов". (К.Н. Прокошин, доктор философских наук. Минск)

Вообще, следует отметить огромный диапазон откликнувшейся читательской аудитории: от заключённых колонии строгого режима – до секретаря госдепартамента США, от председателя союза писателей России, докторов наук, депутатов Госдумы, знаковых фигур русской культуры – до домохозяек, учителей, студентов. В этом – первый парадокс твоей романистики. Насколько мне известно, "Безымянного Зверя" запрашивали у издательства и у тебя из Иерусалима и Израильского Моссада, Финляндии, Ирана, Греции. Интернет нафарширован предложениями как электронных версий, так и типографских изданий всех твоих романов. И это – в наше провальное, утробно-потребитель- ское время. В чём, по-твоему, причина?

Евгений Чебалин. Я вломился, как слон в посудную лавку, в два ныне самых пассионарных на земле этноса: иудейский и вайнахский (чеченцы, ингуши). И взялся резать по живому, вскры- вать их сущности отнюдь не хирургическим скальпелем, а казацким кинжалом. Крови и обнажённого мяса в избытке. Кто-то при этом захлёбывается от восторга, кто-то визжит от ненависти, но равнодушных нет.

Но в романе есть и более существенный манок. Я беру веками висящие в Хроносе человечества мифы и предания. Сортирую, изучаю, познаю их всеми доступными мне средствами, коплю археологическую и архивно-документальную фактологию – то, что связывает эти предания, или зазеркалье истории, с реальной жизнью. А затем, облепив этой фактологией тот или иной миф, тем самым утяжеляю его. Что позволяет стащить его вниз – в массу читателя, так что он может потрогать миф руками, куснуть на зуб и всласть ощутить свою сопричастность не только духу, но и плоти этого мифа.

В.Б. В "СТАТУС-КВОте" как продолжении "Безымянного Зверя" ты взялся "стаскивать" в реальность самые отдалённые мифы человечества: появление в нашей Галактике планеты Мардук-Нибиру, потоп, Ноев Ковчег, его оседание на горе Арарат, воцарение на троне Египта Аменхотепа IV (Эхн-Атона с Нефертити), Исход евреев из Египта, 10 Египетских казней, Моисея с Декалогом на Скрижалях и главное – кто и что стоит за этим.