День Литературы, 2008 № 06 (142) - [14]

Православие — очень трезвая и предельно ответственная религия. Со слишком страшной духовной реальностью приходится иметь дело каждому грешному человеку, чтобы ориентироваться в ней не по азимуту Евангелия и Святоотеческого предания, а опираясь лишь на свои личные мечтания и переживания. Когда же о сокровенном берутся рассказывать вчерашние атеисты, получавшие первые премии на международных кинофестивалях за откровенный показ полового акта на подоконнике, то за православие можно выдать буквально всё: и заигрывание с бесами и христианское чудотворство — сразу в одном флаконе. И жизнь по указке "с внутреннего голоса" и прямое неподчинение отцу настоятелю, живущему, в свою очередь, тоже не по Евангелию и по монастырскому уставу, а по юродивым закавыкам своего своевольного прозорливца. И даже кропотливую подготовку к смерти в ящике для угля (лжесмирение главного героя фильма не позволяет ему умирать в гробу), зато оно прекраснейшим образом согласуется с умиранием без церковного покаяния и даже без Причастия Святых Христовых Тайн.

Одним словом, для рядового зрителя фильм "Остров" — это почти видовое кино о жизни русского северного монастыря. Для адептов же новой веры, внешне очень похожей на Православие, в фильме выявлены столпы и скрепы её бесовской "духовности": бесконечное самочиние, стремление учительствовать при полном непонимании предмета разговора, страстное желание получать духовные дары, не приложив к этому ни малейшего усилия; верить, как фишка ляжет, а не как того требует Евангелие и Святоотеческое Предание, жить не по заповедям Господним, но, слушая некий внутренний голос, который в конце концов приведёт всех, ему послушных, в "царство свободы духа", естественно, вне Христа.

Конечно, ничего нового в этом "ученье" нет. По таким принципам жила и госпожа Блаватская, и Алистер Кроули, родоначальник открытого сатанизма, и многие, многие другие служители Люцифера. Новизна фильма "Остров" заключается только в том, что эта нехитрая философия облечена в православные одежды и так лукаво подана, — я не думаю, что сознательно самим режиссёром, нет; он явился лишь медиумом, через которого проговорил некто намного мудрейший его, — что даже многие богословы купились.

Вспоминаются слова недавно умершего старца Иоанна (Крестьянкина):

"Вот теперь много молодежи ринулось в Церковь. Кто уже осквернившись в скверне греха, кто отчаявшись разобраться в превратностях жизни и изуверившись в ее приманках, а кто и задумавшись о смысле бытия. И люди делают страшный рывок: из объятий сатанинских начинают тянуться к Богу. Бог открывает им свои отеческие объятья. И все было бы хорошо, если бы они по-детски припали ко всему, что даёт Господь в Церкви свои чадам. И начали бы учиться в Церкви заново мыслить, заново чувствовать и заново жить. Но нет! Великий ухажёр — дьявол — у самого порога Церкви похищает у большинства из них смиренное сознание того, кто они и зачем сюда пришли. И человек не входит, а вваливается в Церковь со всем тем, что есть и было в нём до этой прожитой жизни. И с этих своих позиций сразу начинает судить и рядить, что в Церкви так, а что изменить пора уже. И он уже знает, что такое благодать и как она выглядит. Ещё не начав быть православным христианином, становится судьёю и учителем. И снова Господь изгоняется им из сердца. И где? Прямо в Церкви. А человек-то уже и не почувствует, ведь он в Церкви, ведь он пролистал уже все книги и ему уже пора, по его мнению, и священный сан принимать, а ей — уже пора одеваться в монашеские одежды. Но, дорогие наши, они примут и священный сан, и монашество примут, но все это уже без Бога, водимые той же силой, что вела их до прихода в Церковь и что так легко обманула их теперь. А дальше жди и других — исключительно только на почве искажённой веры — явлений. Без труда, без борьбы и без крестных страданий воспринятое христианство — без жизни, но только по имени, а значит и без Бога, — явит различные обольщения в видениях и откровениях. Оно будет внутренними голосами руководить своей жертвой…

…надо нам с вами всем помнить, что в душе светлой и чистой и одна какая-нибудь мысль, брошенная от дьявола, тотчас произведёт смущение, тяжесть и сердечную боль. А в душе же, омрачённой грехом и ещё телесной и осквернённой, даже и само присутствие его будет неприметно. Этой неприметности помогает сам дух злобы, ибо она ему выгодна. И он, тирански властвуя над грешником, старается держать его в обольщении, будто бы человек действует сам собой. Или внушает, что ангел светлый — образ, который принял лукавый, — уже почтил его жизнь. Обольщённый, как мотылек, летит на огонек бесовского видения или откровения, которое стремительно опалит его душу. Он желал чуда, искал откровения, и оно явилось…

Духовная слепота едва ли не большинства современных людей, именующих себя христианами, поразит их всё умножающимися бесовскими соблазнами. Уже теперь мы слышим и читаем в периодической печати о всяких явлениях то на небе, то на земле. А эти новые, открывшиеся в последнее время способности целительства духовным прозрением, ясновидением и прозорливостью, у многих и очень многих людей всякого возраста и образования. И поразительно, что все они, не обременённые никаким знанием в области медицины, воспринимают открытия как дар с небес. Дар-то дар, но от кого и зачем? Что принесёт он врачу и больному? Врачу принесёт бесовскую гордыню, а доверившемуся ему пациенту нарушение всех духовных и душевных сил — одержимость… Христианин истинный, а не по имени только и моде, непременно вспомнит по поводу всех явлений, как поступили святые апостолы с девицей, имеющей духа прорицательного и доставлявшей этим доход своим господам. Вспомнят и отбегут от духа лестча, а остальные сами погрузятся в губительный обман и повлекут за собою многих. И все это, други наша, есть знамение времён". (Проповедь архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Очаковская церковно-приходская газета, выпуск N 24, октябрь 2006 г.)