День Литературы, 2005 № 11 (111) - [46]

Процесс же национального самоопределения О.Мандельштама растянулся на десятилетия и протекал он в плоскости, находящейся между двумя полюсами — большевистско-космополитическим и еврейским. И "березок" как символа духовной соприродности поэта с тысячелетней Россией на этом пути, действительно, не было.

В разговоре о Михаиле Лобанове трудно обойти его постоянного оппонента, преследователя Анатолия Бочарова. Один из лидеров "левых" в 60-80-е годы, типичный русскоязычный представляет интерес во многих отношениях. Однокурсник Лобанова по МГУ, комсорг в студенческие годы, вечный критик "правых": в советское время — под знаком верности марксизму-ленинизму, в перестроечное и постперестроечное — под флагом демократии, свободы личности, гуманизма и т.д. Во все времена — ученый муж, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой советской литературы МГУ.

Почти через сорок лет после окончания университета, после многочисленных "боев на расстоянии", в 1989 году, на страницах "Литературной газеты" в рубрике "Диалоги недели" состоялся "контактный поединок" М.Лобанова и А.Бочарова. Из признания профессора МГУ следовало, что соборность для него "новое словцо". Здесь все показательно — и "новое", и "словцо".

Естественно, что соборность — слово не новое для тех, кто знаком с православной традицией, которая в советский период была выброшена "левыми" за борт современности. На уровне лексическом "словцо" есть открыто выраженное А.Бочаровым неприятие этой традиции.

Михаил Лобанов, говоря об истоках и развитии данной традиции, указывает и на "Слово о Законе Благодати" митрополита Иллариона, и на русских мыслителей в лице так не любимых А.Бочаровым славянофилов, и дает "обиходного уровня" определение соборности, с христианских позиций характеризует "личность", "свободу", "ленинскую гвардию" и т.д. И это не дань наступившей моде на церковность, это глубокое убеждение критика, православное, духовное формирование которого началось еще в 50-е годы.

В данный период в отличие от большинства современников Михаил Лобанов мудрость черпал не из модных книг, не из бесед с "умниками" (интеллигентами-космополитами и евреями), а из общения с "тихими героями" из народа, матерью и ее подругами прежде всего.

Женские истории, судьбы, приводимые Михаилом Петровичем в книгах "Страницы памятного", "В сражении и любви", пропитаны христианским светом, жертвенной любовью.

Такое духовное образование определило жизненные взгляды и жизненный путь критика, позволило избежать ему многих искушений. Например, в отличие от многих будущих "правых" Лобанов в 50-е годы не переболел либерализмом — "великой ложью нашего времени" (К.Победоносцев). Так, по свидетельству Феликса Кузнецова, со знакомства с Вадимом Кожиновым начался его "путь возвращения в Россию, к русской, патриотической идее. До этого я был, так сказать, более либерал…" Показательна и реакция Станислава Куняева на это признание: "Да, все мы были либералами. Но Вадим в себе этот либерализм изживал и одновременно с этим изгонял его и из нас, потихоньку, не специально — как-то все получилось само собой".

Итак, когда многие будущие "правые" изживали в себе либерализм, Михаил Петрович становился человеком православным, верующим, что на уровне запечатленного духовного переворота окончательно произошло в декабре 1962 года, и с тех пор, по свидетельству критика, ни одного слова не написано вопреки открывшемуся чувству Бога.

В статьях, книгах Лобанова последних 15 лет не раз поднимается вопрос смысла жизни. Итоговым видится размышление критика в статье "Милосердие". И вновь, как в начале пути, в период духовного самоопределения, Михаил Петрович сравнивает две версии смысла жизни — писательскую и "простой" верующей женщины. И вновь отдает предпочтение второй, воспринимая долголетие как время, отпущенное на земле для избавления от грехов и возможности прийти к покаянию.

Молитва, завершающая статью, не только очередное свидетельство глубинной русскости, православности Михаила Лобанова, но и одно из самых сокровенных, поэтичных, совершенных его творений: "Господи, нет предела милосердию Твоему! Ты сохранил мне жизнь на войне, в болезни, дал мне долголетие, и чем я ответил тебе? Ты знаешь все мои грехи и сохраняешь милость Твою ко мне. Прости мне слабость мою и греховность. Ты же знаешь, как я верую, что если есть во мне что-то доброе, способное к добру, то это не мое, а Ты дал мне, как и те неиссякаемые дары Благодати, которые по великому милосердию Твоему проливаются на нас, на Твои, Господи, творения".

Естественно, что Михаил Лобанов — один из самых последовательных и стойких бойцов за Православие, за "твердыню духа", без каких-либо католических, экуминистических и прочих новаций. В статьях и интервью последних 20-ти лет он неоднократно негативно-точно характеризует и отца современных ересей, революционера от религии Вл.Соловьева, и его многочисленных последователей. В этой связи критик точно замечает о Солженицыне ("Ему не нравится "окаменело ортодоксальное", "без "поиска" Православие") и проблеме вообще: "Как будто может быть какое-то не "ортодоксальное", не "догматическое" Православие, расшатывающее догматы "поиском".