День Литературы, 2001 № 10 (061) - [2]

Мы невероятно податливы лишь внешне, мы воспринимаем с жадностью все авангардистские политические и экономические, культурные и литературные течения, дабы переварив их в своем консервативном чреве, впитав их избыточную энергию, предложить далее всему миру новый дерзкий консервативный вызов. В результате, я уверен, новая постсоветская система управления, в мучениях освоив западноевропейские и американские новинки, предложит в ХХI веке свой новый консервативный вызов. Меня упрекнут: ты забыл о миллионах жертв, о разрушенных основах народной культуры, белые патриоты упрекнут за излишний советизм, заранее соглашусь с ними. Были и жертвы, изменился и народ, исчезли навсегда иные из традиций, более того, весь наш русский путь не усыпан розами, и людей мы не жалели на протяжении всей истории — оборотная сторона нашей соборности. Но и отрицать наши грандиозные свершения в ХХ веке тоже невозможно, и состоялись они только благодаря консервативному вызову.

Великая русская литература практически во всех высших проявлениях — консервативна. Вот вам ряд русских консерваторов: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Толстой, Чехов, Бунин, Булгаков, Шолохов, Платонов, и так вплоть до Солженицына и Распутина. Русский литературный консерватизм столь же необычен, как и идеологический. Он не боится новых форм, новых средств выражения и потому не приводит к эпигонству. Консервативным остается дух литературы, смысл ее, ибо никогда не стареют вечные моральные и нравственные истины. Каким бы ни был великим бунтарем тот же Лев Толстой, может быть, он и довел до совершенства классическую простоту и ясность литературного классического вызова.

Не приводит ли консерватизм к застою? Излишний консерватизм вреден в технике, в науке, но не может быть прогресса в понятиях добра и зла, сострадания и жалости, любви и ненависти. Отказ от четкости этих понятий в западной культуре и привел ее к "концу истории", к потребленческому тупику. Дай Бог, чтобы Запад пришел к своему новому консерватизму. Может быть, мы и послужим ему в этом примером? Это и есть наш вечный урок всему миру — русский консервативный вызов.

Редактор РЕПОРТАЖ ИЗ ЯСНОЙ ПОЛЯНЫ

Уже шестой раз в Ясной Поляне в день рождения великого русского писателя Льва Николаевича Толстого проходят под веймутовой сосной толстовские чтения, собирающие десятки крупнейших писателей России. В этом году толстовские чтения совпали с открытием железнодорожной станции Козлова Засека, куда будет регулярно ходить экспресс Москва — Ясная Поляна. На открытии станции Козлова Засека присутствовали губернатор Тульской области Василий Стародубцев, начальник Московской железной дороги Геннадий Фадеев, председатель Союза писателей России Валерий Ганичев, директор музея "Ясная Поляна" праправнук писателя Владимир Толстой. Это прекрасный подарок от Московской железной дороги музейному комплексу "Ясная Поляна". Теперь ежедневно с Курского вокзала в 9.00 из Москвы в Ясную Поляну будет отправляться электричка лишь с одной остановкой в Туле. Надеюсь, желающих посетить знаменитый толстовский музей всегда будет более чем достаточно. Известно, что сегодня музей-усадьба "Ясная Поляна" самый посещаемый в мире литературный музей, второе место занимает музей Гете в Германии.

На открытие железнодорожной станции Козлова Засека приехали и писатели Валентин Распутин, Михаил Алексеев, прямо на станции получивший премию имени Льва Толстого, Владимир Личутин, Анатолий Ким, Валентин Курбатов и другие участники толстовских чтений.

Как по волшебству прекратился дождь, солнце осветило и станцию-музей и поляну под веймутовой сосной, куда после встречи первого московского поезда вернулись писатели. Я заметил, что под сенью великого классика неохота говорить фальшь, какие-то общие слова. Толстой вызывает своих коллег на откровенность. Вот и говорили на этот раз о самом важном и в литературе, и в жизни России. Когда-то Лев Николаевич признавался, что больше всего на свете любит простой "русский мужицкий народ", согласятся ли на такую любовь наши современные писатели? Об этом размышлял Владимир Личутин. Андрей Волос, недавний лауреат Госпремии, говорил о том трудном пути, которым идет сегодня хорошая книга к читателю. О неизбежности литературного консерватизма говорил американец Джон Блеймайер.

Писатели видели в литературе последнее предупреждение, признавали высокую ответственность мастера слова, утверждали неизбежность самоограничения. Среди выступавших — Александр Эбаноидзе, Михаил Кураев, Вячеслав Дегтев, Валентин Курбатов, Михаил Петров, Петр Краснов, Тимур Зульфикаров. А по вечерам там пели песни Александр Михайлов и Ирина Дементьева, русский народный хор, цыганский ансамбль.

Закончились шестые толстовские чтения на пятый день 12 сентября на поле Куликовом. От поля высоких дум до поля высоких битв. И девиз один и тот же — за Россию.

Ибо сегодня как никогда кстати звучат слова Льва Николаевича Толстого: "Если человеку плохо жить, то это только оттого, что у такого человека нет веры. Это бывает и с народами. Если плохо живется народу, то только оттого, что народ потерял веру". Наш долг — писателей России, помочь русскому народу, да и себе самим — обрести веру. Так победим!