День Литературы, 2001 № 04 (055) - [27]

Приближенные Петра немедленно исполнили повеление — повесили молодого человека.

Одним тираном на Руси меньше стало…

— Бедное животное есть человек… — горестно сказал тогда Петр, но больше в тот день никого не вешал.

ВИННЫЕ БАБЫ

Не только народ, но и сам Петр Первый от своих указов страдал.

Как выпьет, бывало, сразу с приближенными к бабам едет.

А наутро первым делом солдат зовет, чтоб баб этих на мануфактуру в вечную работу сдали.

А как же иначе? И жалко ему баб бывает, а против своего указа пойти не может. По указу-то положено винных баб на мануфактуры сдавать.

И будущая императрица Екатерина Алексеевна тоже под страхом этого указа долго жила — все ждала, что и ее на мануфактуры сдадут.

Такая вот при Петре Первом и у императриц жизнь была.

ХОРОШАЯ ВЕЩЬ

Напившись, Петр иногда Шафирову, другу своему закадычному, плакаться начинал.

— Что за жизнь такая моя, ахти, бедная! — рыдал, бывало. — Бабу и ту из любовниц дали, когда ею все — и Шереметев этот, и Алексашка Меншиков — попользовались уже! Девков-то и не было у меня никого. Одна Дуська-царица, да и та в монахини ушла. Ох, бедной я, бедной…

— А зачем тебе, государь, девки? — утешал его Шафиров. — Много ли пользы от девков будет? Сифилису-таки и того не завести. Так бы и жил без европейского политесу…

— Это верно… — вынужден был согласиться Петр, — А что, канцлер? Думаешь стоящая вещь — сифилис этот?

— Это, Петр Алексеевич, большого образования знак. С сифилисом-таки человек быстро умнеть начинает.

— Это верно… — и тут соглашался Петр. — Я и сам чувствую, что прибывает ума…

СИРОТА

Не только Петр чувствовал себя несчастным, его сподвижники тоже любили при случае поплакаться.

Вот и фельдмаршал Шереметев, когда ему на восьмой десяток перевалило, вспомнил вдруг, что он круглая сирота, один как перст, без отца, без матери на белом свете…

Петр очень жалел своего фельдмаршала и тоже зачастую вместе с ним плакал от огорчения.

А чтобы утешить сироту, то орденом его наградит, то новое поместье пожалует…

И вот за это светлейший князь Меншиков фельдмаршала очень не любил.

— Не, ня надо, ня надо этого старого хрена в кумпанию звать… — обычно говорил он.

— Отчего же, светлейший?! — недоумевали приближенные князя.

— Ня надо! — отвечал Меншиков. — Не люблю сирот. Жадные они…

ПРЯНИКИ

Но Меншикова понять можно.

До того он при Петре обеднел, что иногда, как в молодости, пряниками приторговывать ходил.

Наберет в лоток калачей разных, пряников, и с лотком и выходит прямо в свою приемную, где бояре да купцы с утра толпятся.

— Покупайте! — кричит. — Налетайте, гостюшки дорогие. Что пряник, что калач тыщу рублей и стоит всего…

И быстро у него все с лотка расхватывали.

А и то сказать, с раннего утра в приемной сидят, так проголодавшись ведь…

ПРИБЫЛЬЩИК

Петр Первый очень заграничную жизнь любил, и из-за этого ему все время денег не хватало.

А порою совсем в разорение приходил…

Сядет тогда, бывало, и плачет, что у него денег нет, и как придворные ни стараются — ничем утешить царя не могут.

И прибыльщики тоже ничего толкового предложить не могут.

— Может, на бани налог установить? — говорит один.

— Пошел вон, дурак! — сердится царь. — Давно уже за бани платят.

— А за свадьбы?!

— И за свадьбы платят!

— Тогда за трубы!

— И на трубы налог есть!

— А пускай, царь-государь, и за то, что русские они, а не немцы, например, тоже платят!

— За ето? — оживился царь. — За ето, кажись, еще не платят. А ну, Шафиров, пиши указ. Всех, кто русское платье шьет, — на каторгу. Кто скобы, гвозди продает, чтобы сапоги подбивать, — туда же. А не хотят — пускай налог платят!

Подписал указ и возвеселился сразу.

— Этак, — говорит, — и денег больше будет, и к Европам поближе станем. А все ведь экземплей этот меня надоумил. Вот ведь экземплей! Всем экземплеям экземплей будет!

Это государь правильно сказал.

Много еще таких экземплеев в русском народе водится…

ШПИОН

Не все знают, что знаменитый поход в Персию был сильно затруднен, ибо дело сие, державшееся в строжайшей тайне, было раскрыто прежде времени.

Император советовался о походе только с камратом Меншиковым да женою — императрицей Екатериной, однако скоро все и при дворе, и за его пределами начали обсуждать детали предстоящей кампании.

Петр Первый сильно разгневался, узнав об этом, и приказал провести розыск.

И что же?

Вражеским лазутчиком оказался присланный из Персии попугай. Это он, присутствуя при секретных беседах, разглашал потом секретные сведения.

Петр приказал казнить слуг, пособлявших попугаю присутствовать при беседах, а самого попугая велел сослать в Сибирь.

— Навечно, государь? — спросили у него.

— Зачем же навечно? Годов на триста… — ответил Петр и засмеялся, довольный своей шуткой.

Скоро этот попугай вернуться из ссылки должен…

Истекает скоро срок, Петром назначенный.

Много, должно быть, любопытного этот попугай нам о петровских временах расскажет, когда вернется…

Многие тайны тогда откроются…

ПЕТР ПЕРВЫЙ И КОРОЛЬ АВГУСТ

Петр Первый, как известно, отличался необыкновенной силой.

Среди потентантов того времени один только польский король Август так же силен руками был.

И вот случилось однажды Петру Первому у этого Августа пообедать…