День козла - [51]

Киллер лег поудобнее, плотнее прижавшись телом к прогретому солнцем, податливо-мягкому рубероиду, раздвинул ноги пошире – так, чтобы правая составляла со стволом винтовки прямую ось, прижал пластмассовый приклад к плечу. И в этот же миг на дороге из белесого облака пыли вынырнул синий джип и поплыл, переваливаясь на ухабах к приметному дому целительницы.

Снайпер мгновенно успокоился. Цель в окуляре уже не прыгала, не дрожала. Он видел президентский автомобиль будто на экране миниатюрного телевизора – четко, явно различая в салоне две фигуры.

Киллер чуть шевельнул стволом влево, опережая мишень с поправкой на ветер, затаил дыхание. Теперь он слышал только биение собственного сердца, ощутимыми толчками гнавшего теплую кровь по пульсирующим податливо сосудам – бум, бум…

Усилием воли он заставил сердце биться реже. Бум… бум… – с интервалом в полторы секунды застучало оно. Именно в эти полторы секунды между ударами он и выстрелит. Как только президент покинет машину.

ХXVIII

– Стоп! Стоять! – выдохнул яростно Коновалов, и Сорокин, рвавшийся с грохотом по железным ступеням наверх, застыл, подчиняясь, с задранной ногой, словно охотник перед смолкшим внезапно и обретшим слух токующим глухарем. – Ломимся, как спецназ на задержание, – просипел полковник, смахнув со лба заливающий глаза пот. – Ты, майор, киллера в лицо знаешь. А потому давай вперед, но легкой поступью. Увидишь оружие в руках – стреляй сразу на поражение, никаких «руки вверх!». Мы в данной ситуации не контрразведчики, а телохранители. Нам этот снайпер живьем на хрен не нужен. Да, и патронов не жалей. Это не задержание, а нейтрализация. Всаживай в него всю обойму – чтоб наверняка. Потом отпишемся. Все, пошли!

Стараясь шагать бесшумно, они устремились по металлической лестнице, которая бесконечной спиралью уходила вверх, в мироздание, и где-то в невообразимой вышине мрачного бетонного поднебесья одинокой звездой сиял распахнутый люк на крышу.

Коновалов, как говорится, поспешал медленно, понимая, что киллер у них в руках. Через минуту-другую к дому Душновой подкатит джип, имитируя прибытие президента. Еще пару минут снайпер будет старательно выцеливать жертву, и, лишь не дождавшись ее, задергается, заволнуется, поймет, что что-то пошло не так, начнет отступление. При этом маловероятно использование им каких-то экстравагантных приспособлений, вроде спуска на тросах по внешней стене. Скорее всего, он прибегнет к лифту, который для того ж застопорил наверху, или пойдет гуляючи по лестнице, небрежно помахивая сумкой или кейсом. Ведь, если покушение не состоялось, он будет вынужден сохранить оружие – для следующего раза. Но следующего у него уже не будет. В этом полковник был уверен.

Так что спешить, рисковать, задерживая вооруженного убийцу действительно ни к чему. Все равно, даже взятый живым, киллер наверняка не сможет назвать заказчика.

Коновалов не сомневался теперь, что там, наверху – профессионал высочайшего класса, а не психопат-одиночка. А такие не колются. Пусть жгучие тайны, – какие политические силы вознамерились убрать Первого президента, – раскрывает ФСБ, прокуратура. Его, телохранителя, задача – предотвратить покушение, нейтрализовать нападающего. А потому они с Сорокиным просто пристрелят его, как бешеную собаку. Обжаловать их действия в данной ситуации тоже никто не будет. У киллеров, как правило, нет ни адвокатов, ни родственников…

Осторожно, чтобы не лязгнул громко, Коновалов оттянул затвор 9-миллиметрового «Кольта». Мощный пистолет, в отличии от отечественного «Макарова» обладал огромным «останавливающим» эффектом. Это значило, что при попадании в любую точку человеческого тела пуля сбивала с ног, валила жертву, делая ее беспомощной и безопасной, Этот пистолет подарили Коновалову американские коллеги-телохранители во время визита Первого президента в СШA еще в начале девяностых годов, и с тех пор он не расставался с надежным оружием.

Неожиданно в правом ухе полковника ожил малюсенький динамик коротковолнового передатчика, зашептал взволнованно:

– Товарищ первый! Докладывает четвертый…

Коновалов, который был уверен, что услышит сейчас сообщение от «второго» или «третьего» – сотрудников, направленных в здание школы, – о том, что киллер ими не обнаружен, насторожился, почуяв недоброе. «Четвертый» в данный момент охранял самого президента, опекал его на относительно безопасной, закрытой со всех сторон и окруженной милицейскими кордонами даче, и не должен был выходить на связь. «Четвертый», – самый молодой, неопытный сотрудник. Полковник поостерегся брать его на опасную, со стрельбой, операцию. И теперь, задрав манжет рубашки, с нарастающей тревогой, стремясь сбить одышку, прохрипел в закрепленный на запястье микрофон.

– Первый на связи. Прием.

– Я, товарищ первый, не знаю, как это вышло… – забубнил в ухо «четвертый». – Он, Дед, то есть, велел мне сарай проверить… На предмет безопасности.

– Какой сарай? К черту сарай! Короче!

– Короче, товарищ первый, запер он меня в нем. А пока я дверь вышибал, на джипе укатил.

– Куда?! – понимая уже, что случилось непоправимое, выдохнул полковник.