День козла - [30]

– Мы к сожалению, торопимся, – виновато развел руками Гаврилов. – Я говорю – проездом. А что с Сашкой-то? Я ж в милиции работаю – а что с ним приключилось, не слышал. Где он?

Наташа опять закручинилась.

– У нас ведь, Ваня, как? Пока сына растишь одна, поишь, кормишь, одеть стараешься, чтоб не хуже, чем у людей – он никому не нужен, кроме матери-то. А как вырастет – так повестки из военкомата начинают слать, мол отдавай долг Родине. А чего мы ей с Сашкой должны? Детские пособия – и те через пень-колоду платили. Раньше-то, при Советах, хоть детский садик почти дармовой был… А за комбикорм тот треклятый мы уж и штраф уплатили…

– Какой комбикорм? – удивился Гаврилов.

– Да тот, что они с соседом, Третьяковым Егором, со свинокомплекса унесли.

– Украли, что ли?

– Ну, да. Так получается. Я уж его корила-корила, зачем взял? А он: все тащат, и ничего. Что я, грит, геройством своим два мешка комбикорма не заслужил? Вот и сцапали их, с соседом-то. Тот-то старый уже, пенсионер-инвалид, от него отстали. А моего теперь затаскают. Неужто посадят за комбикорм тот?

– Не посадят! – твердо пообещал Гаврилов. – Я разберусь.

– Поросенок у нас, – всхлипывая, говорила о своем Наташа. – Как по нонешним временам без поросеночка? Мясо-то на базаре почем! А с кормами худо было. Счас-то вон картошка пошла ранняя, тыквы насадили, кабачков. Теперь-то прокормим. А тогда трудно было, с кормами-то. Так мой Сашка чужого отродясь не брал, а тут вроде общее. Оно ж акционерное общество теперь, свинокомплекс, а тот же колхоз. И все тащат. Начальство вагонами да машинами крадет, а колхозники мешками да тележками. Вот и моего угораздило. Ты… вы, Ваня, уж посодействуйте, чтобы парня не трогали. Так-то он хороший у меня. И для государства – герой! Только ты найди его поскорее, пока он беды большой не сотворил!

– А где он сейчас? – насторожился Гаврилов.

– Ой, и говорить страшно. К бандитам подался, – округляя глаза, шепнула мать.

– К банди-и-там…. – Гаврилов глянул многозначительно на Коновалова. – Это к каким же?

– Да к братьям Кабановым. Ты че ж, милиционер, а бандитов наших не знаешь? Сашка грит, с ними, если и посадят, так хоть будет за чо. У нас, грит, в стране, чем больше наворуешь, тем меньше срока дадут! Возьму, грит, oтрез и добуду нам с тобой на житье сытное!

– Отрез? – переспросил Коновалов.

– Ну да, отрез. Вон, в сарае деревяшка и железки отпиленные валяются. Вроде как от ружья. А Сашки третий день нет. – Она опять громко всхлипнула.

– Обрез, – хмуро догадался Гаврилов.

– Лихой парень, – покачал головой полковник.

– Да уж. Героя и сейчас за просто так не дают, – подтвердил милиционер. – Пойдем, поглядим, что там в сарае наш воин напилил.

На полках из неструганных досок они без труда нашли кусок приклада и обрезок ствола.

– Тулка. Одноствольная, двенадцатого калибра, – изымая вещдоки, со знанием дела пояснил Гаврилов. – Правда, на тысячу метров из обреза не пальнешь…

– Зато в упор можно, – возразил Коновалов.

– Ты уж найди его, Ваня, сделай внушение, – провожая гостей до машины, семенила позади Наташа. – Один ведь он у меня. Безотцовщина. Найдешь, а?

– Обязательно найду, – серьезно подтвердил Гаврилов, прощаясь. Усевшись на переднем сиденье «Уазика», бросил водителю. – Давай к Кабанам.

– В коттедж или на заправку? – включая зажигание, уточнил тот.

– На заправку, – и пояснил Коновалову. – У них там что-то вроде офиса. Все братки с утра собираются.

– А эти… братья Кабаны – и впрямь бандиты! – полюбопытствовал полковник.

– Теперь их занятие бизнесом называется, – скривился Гаврилов. – У братьев бензозаправка с этим, как его… мотелем, что ли, ну, вроде бара и гостиницы, два магазина, несколько шашлычных на трассе понатыкано. Ну и рэкет, само собой. Щипают мелких предпринимателей из местных. Заправляет всем старший Кабан, Стасик. Дважды судим – за изнасилование, по малолетке еще, и разбой, депутат горсовета, между прочим – не хухры мухры!

– Чего ж вы, такого-то во власть допустили?

– Народ избрал, – пожал плечами Гаврилов. – Ему, как говорится, видней.

– А младший?

– Младший, Вадим, так, на подхвате. У нас в милиции работает.

– В милиции?!

– А что? Не судим, юридический институт закончил. Так что работа в правоохранительных органах – его конституционное право. Так нам кадровики из УВД объяснили. Их, видать, неплохо подмазали. Тем более, что официально у нас на младшего ничего нет. Работает в отделе борьбы с преступлениями в сфере экономики. Дела ведет, кого-то жучит… Я так подозреваю, что тех, кто старшему Кабану не отстегивает. Но жучит по правилам, за действительные нарушения, так что формально – не придерешься… А у вас в Москве что – не так?

– Так, – скорбно согласился полковник. – У нас таких кабанят во всех ведомствах полно. И в МВД – целая свиноферма.

Бензозаправка, расположенная на въезде в город, напоминала сказочный теремок, выстроенный из свекольного цвета кирпича в новорусском стиле – с башенками, балкончиками, украшенными решетками стального литья. У парадного входа в «мотель» красовался припаркованный «Нисан» золотистого цвета. Рядом с ним стоял плотный мужик лет сорока. Из-под расстегнутой до пупа рубахи того же, что и «Нисан», оттенка, виднелась витая, с палец толщиной, золотая цепь с массивным, похожим на копченого леща, поповским крестом. Мужик, щурясь от солнца, всмотрелся в милицейский «Уазик».