День, когда разорвался мир - [42]

В хижине на стуле сидел грундер с кожей цвета ореха и возился с детектором. Я внезапно поняла, что это был мой детектор. Я узнала его по темно-синему ремешку с белым украшением в виде знака Convectum. Лис подарила мне его на мое семнадцатилетие.

Я сжала руки в кулаки. Сплит держал в руках одну из самых важных вещей для бегуна! Это хуже, чем детектор, оказавшийся во владении дезертира Бэлиена!

Пока я сверкала глазами в сторону грундера, он взглянул на меня. Меня поразил ярко-зеленый цвет его радужки. Такого я не видела ни у одного грундера. Этот зеленый цвет совсем не был похож на темную зелень леса или на нежную зелень травы. Его глаза блестели, как изумруды, и внушали благоговейный трепет.

Его черные как смоль волосы были покрыты странными вьющимися усиками, похожими на сложно сплетенные дреды.

– Я думаю, что это необязательно, – произнес грундер и посмотрел на Фагуса.

Тот кивнул и коснулся корней, которые закрывали мне рот. В ту же секунду они словно втянулись обратно в его пальцы. Мои ноги он тоже освободил от своих корней-оков, а вот руки оставил связанными.

Краем глаза я заметила, что Бэлиен оставил свою псину прямо возле двери, так что ни о каком побеге сейчас не могло быть и речи.

Незнакомец грундер улыбнулся, встал со стула и подошел ко мне. Ему было примерно столько же лет, сколько Гилберту, – так мне показалось. Он держался прямо и гордо, даже по-королевски. В отличие от бедно одетых грундеров, которых я видела снаружи, на этом была одежда изо льна, украшенная сложными зелеными узорами. А на его пальцах и руках мерцали кольца и браслеты.

– Меня зовут Натаниэль Джиллеспи, – представился он. – Я очень рад наконец-то познакомиться с тобой, Элейн.

Я сощурила глаза. С чего бы ему так не терпелось со мной встретиться?

– А кто вы? – спросила я.

– Ну, можно сказать, что я охраняю эту зону.

– Зону охраняет кураториум, – возразила я.

Десятки охранников зоны, которых я видела на улице у заборов, не оставляли никаких сомнений. Этот грундер был здесь таким же заключенным, как и любой другой сплит.

Натаниэль снова улыбнулся. Затем склонил голову набок:

– Это кураториум так считает. Возможно, во многих зонах это и верно, но только не в этой.

То, на что намекал этот мужчина, было просто смешно. Высокотехнологичные устройства наблюдения фиксировали каждое движение в зонах. Всем живущим здесь сплитам повесили на ноги специальный прибор слежения. Таким образом, никто не мог ни войти, ни выйти из зоны, не будучи замеченным охранниками.

При мысли об этом я посмотрела на ноги Натаниэля. Но над украшенными узорами льняными шлепанцами не было никакого металлического кольца.

Натаниэль заметил мой взгляд, но ничего не сказал. Вместо этого он предложил мне присесть на один из стульев, а сам сел напротив меня.

– В последние месяцы Гилберт много рассказывал о тебе, – произнес он. – Я очень впечатлен, должен тебе признаться.

Снова упомянули имя Гилберта, и я почувствовала, что уже не могу сдерживать гнев.

– Гилберт – главный штурман кураториума, – процедила я. – Он никогда не стал бы связываться со сплитами. Контактировать с заключенными в зонах строго запрещено.

– О, я знаю, – сказал Натаниэль. – Ваши правила мне очень хорошо знакомы.

Вот только он их не соблюдал. Понятное дело.

– Прежде всего, Гилберт никогда не стал бы выдавать важную информацию таким, как вы, – сказала я.

Гилберт был штурманом много лет. Он неукоснительно придерживался правил и требовал того же от всех вокруг. Поэтому мы с ним так хорошо друг друга понимали.

Натаниэль посмотрел на меня с некоторым любопытством:

– А разве человек не может начать с чистого листа?

– Но не таким образом! – резко возразила я. – Таким образом сжигают целые книги, а не начинают с чистого листа.

Натаниэль засмеялся:

– Это звучит немного мелодраматично, не находишь?

– Вы напали на кураториум! – закричала я, и собака взвизгнула от испуга. – Убийцы! Преступники! Наш институт разрушен, сотни людей погибли!

Натаниэль сжал челюсти.

– Ты можешь быть уверена – мы не имеем ничего общего с «Красной бурей». Эти преступники нам более чем чужды.

– И все-таки вы пришли в кураториум вместе с ними, не так ли? – Я взглянула на Бэлиена и Фагуса.

– Мы пришли в кураториум из-за них, – сказал Бэлиен. – Чтобы помочь. Сколько раз еще повторять, пока это не попадет в твою упрямую голову?

– Мы предполагаем, что у «Красной бури» была поддержка, – снова включился в разговор Натаниэль. – Судя по рассказу Бэлиена, в кураториуме оказалось слишком много цюндеров, и притом в самое короткое время. «Красной буре» никогда не удалось бы провернуть это без поддержки.

Я вспомнила женщину-цюндера, которая выдавала себя за сотрудницу администрации.

– Они отключили гравитационные сенсоры изнутри, – прошептала я. Это был единственный разумный вывод. «Красная буря» проникла в кураториум задолго до нападения.

Натаниэль кивнул:

– Да, мы тоже так считаем. Вероятно, в системе наблюдения обнаружилась брешь.

А система наблюдения находилась в зоне ответственности Гилберта. Он был известен своей щепетильностью. Как такой скрупулезный человек мог не заметить шпионов «Красной бури»?