День, когда разорвался мир - [30]

– Извини. Я не это имела в виду.

– Да ладно, – сказал Лука и дружески подтолкнул меня плечом. – Если кто и может говорить глупые слова о моих несуществующих родителях, так это ты.

Мне оставалось только улыбнуться.

Луке очень повезло, что эта его сторона не проявилась раньше, что его уши стали бугристыми, а глаза приобрели красноватый блеск намного позже. Иначе Гилберт никогда бы его не усыновил и его никогда бы не пустили в кураториум.

Я прижалась щекой к плечу Лукаса и глубоко вздохнула:

– Мы какая-то ненормальная семья, правда?

– Уникальная, – сказала Лис. – А против уникальности не попрешь.

Я снова улыбнулась. И выпрямилась, только когда услышала резкий вздох Лис.

– Вампиры, – прошептала она.

Я взглянула в ту сторону, куда смотрела Лис, и увидела толпу народа, окружившую явно уставшего Гилберта.

Ничего нового. Многие отирались вокруг главного штурмана, так как к руководителю им было не подобраться.

Сегодня толпа состояла из роскошно одетых женщин.

– Кто из них самый безнадежный случай? – спросила я Лис и рассмеялась, глядя на кровожадное выражение ее лица. – Да ладно, ты же знаешь, он смотрит только на тебя.

– Так лучше для него самого, – ответила Лис. Она склонилась к нам: – Извините меня, дети.

Она встала, потрепала Луку по волосам, похлопала меня по плечу и исчезла – явно с целью раздавить эту толпу шпильками своих туфелек.

Какое-то время я и Лука наблюдали, как покраснел Гилберт, когда Лис поцеловала его на глазах у толпы, а затем я молча взяла Луку за руку.

На протяжении нескольких часов я проигрывала в голове возможные объяснения тому, почему завтра утром меня не будет среди бегунов. Но я никак не могла произнести ни слова – они просто застревали у меня в горле.

– Я до сих пор не верю в это. – Лука, полный счастья, посмотрел на меня. – Мы – бегуны. С ума сойти! Мы оба сделали это.

Я выдавила из себя улыбку.

Мы так долго и с содроганием ждали наше первое задание. Мы были уверены, что станем партнерами, и рисовали себе наше будущее: как мы преследуем группу швиммеров, которые отважились зайти слишком далеко на территорию людей, как мешаем грундерам грабить продовольственные запасы на окраинах, как лично противостоим предводителю «Красной бури»…

А сейчас, когда мы вплотную подошли к реализации наших планов, я не могу быть с ним.

Я открыла рот и тут же его закрыла. Все, что я могла бы сказать, было бы ложью, а я не хотела обманывать Луку. Кроме того, я не хотела нервировать его, не хотела, чтобы он потерял самообладание и не смог вступить в должность бегуна.

Завтра он получит другого партнера, и тогда я смогу рассказать ему о своей первой специальной подготовке с Хольденом.

Да, так будет лучше.

Этой ночью я очень неспокойно спала – такого со мной не случалось уже давно. Только причиной того, что я все время ворочалась в роскошной кровати, был не сон о моей маме и скалах. Вместо этого мне снились сплиты с изуродованными лицами, похожие на животных, которые запрыгивали в вихри следом за мной. Они хватали меня своими когтями, разрывали мою униформу и обжигали мое лицо огнем. Потом сон поменялся, и я оказалась на койке в белом помещении, связанная и обездвиженная, в то время как врачи проводили со мной какие-то исследования. Единственное, что я могла видеть, это их голубые, как лед, глаза.

Я проснулась от собственного крика и инстинктивно повернулась в ту сторону, где обычно спал Лука. До нашего отъезда мы с ним делили одну комнату в квартире Гилберта. И даже здесь, в кураториуме, он всегда спал на нижнем ярусе рядом с моей двухэтажной кроватью. После такого кошмарного сна я с удовольствием укрылась бы у него под одеялом.

Уже тогда Лука был теплее всех людей, которых я знала, а его дыхание было похоже на летний бриз, поглаживающий мою шею.

Но сейчас я была одна, комната вокруг меня была огромной, роскошной – и абсолютно пустой.

Я очень скучала по тем временам, когда мы с Лукой, еще не будучи кандидатами, бегали к нашему любимому месту в центре города – мимо торговых центров, ресторанных комплексов и огромных высотных парковок, которые возвышались рядом с транспортными трассами над ущельями с домами. Мы бежали до одного из немногих районов города, где еще не были снесены «мутировавшие» здания. Сегодня они в той или иной степени представляли собой памятники, и вход туда был строго воспрещен. Многие здания из-за смешения стали нестабильными, кроме того, воздух был там другой: казалось, словно тебя притягивает магнитом, будто где-то притаился невидимый вихрь, угрожавший унести тебя прямиком в лапы смерти.

Люди в городе избегали мест, где до сих пор ощущалось смешение.

Но только не мы с Лукой.

Лука, будучи еще ребенком, без проблем вскрывал систему безопасности детектора Гилберта, обеспечивая тем самым пропуск в закрытый район города. Мы пробирались вдоль огромных заборов с многочисленными предупредительными знаками, пока не доходили до одной из многих кадок с цветами, в которой Лука прятал детектор с украденным профилем Гилберта.

Опасность того, что Лис или Гилберт выведут нас на чистую воду, заставляла наши сердца бешено биться. Но мы снова и снова пробирались в закрытый городской район. В его центре стояла небольшая церковь, от которой остались только колокольня и развалины стен, обвитые плющом. Мы преодолевали 234 ступени колокольни, поднимаясь наверх, и усаживались на краю зияющей дыры, которая когда-то была крышей. Под нашими ногами протекал ручей, направляясь прямо в небольшой парк. Необъяснимым образом вода появлялась из того места, где стоял полуразвалившийся фонтан.