Итак, он порадуется потом. Скоро. Совсем скоро.
Если есть День святого Валентина, когда признаются друг другу в любви, должен быть и другой день. День, когда можно признаться в ненависти.
Как же его назвать, этот день? День святого… Нет, не святого… Грешного. Грешного… -?
На перемене Алешка пошел в библиотеку, взял календарь имен. Ага, вот: «Капитон — упрямый». Может, не совсем подходит, ну да ладно. Он, Алешка, тоже упрямый. Что ж, День грешного Капитона — неплохо.
На другой день Алешка пришел в школу пораньше. Притворившись дежурным, выпросил у охранника ключ от кабинета и повесил на доске объявлений листок такого содержания:
Внимание!
16 февраля — День грешного Капитона!
Те, которые ненавидят друг друга, дарят друг другу черепа. Указывать чей это череп не обязательно. Ящик для черепов будет стоять в 33 кабинете с 7-30 утра.
Оргкомитет.
Днем объявление бурно обсуждали. Алешка обсуждения особо не слушал. Радовался только, что идею его поддержали. Ладно-ладно, шумите, дождетесь завтра…
Дома Алешка, забыв про уроки, занялся изготовлением черепов. Их нужно было сделать много, да еще и разных, чтоб не было понятно, что они — от одного человека… Макару он сделал десять черепов, Пашке — пять, кому-то — три, кому-то — два, но не меньше.
Утром тем же способом проник в кабинет, вытащил из сумки черный ящик и бухнул туда всю свою ненависть. Теперь осталось только дождаться момента, когда ящик будет вскрыт.
Ящик с черепами вскрыли после четвертого урока. Алешка наблюдал за этой процедурой издали.
Макар извлек двадцать шесть черепов. Он пытался радоваться по этому поводу, но радость была ненатуральной. Пашка — пять. Он пожал плечами и сунул добычу в дневник. Кто-то извлек четыре черепа, кто-то — три, кто-то — два. Алешка почему-то не ликовал. Он понял, что подойдет и его очередь.
Когда последний человек отошел от недоброй коробки, к ней направился Алешка. Попытался улыбнуться:
— Все остальное мое.
Заглянул в зловещую глубину, готовую, как ему казалось, изрыгнуть поток ненависти. Отшатнулся, зажмурился — и заглянул еще раз. Ящик был пуст.
