День гнева - [117]

— Вот он! — кричит Флорентин, указывая на исполинское сооружение, от металлической крыши которого устремились в поднебесье десяток величественных и широких труб из жерла ких в небо устремляются массивы серого воздушного вещества поддерживающего атмосферу серости и удрученности над всей столицей. — Вызывайте огонь артиллерии.

Один из «Нуккеров» со всей силы метнул странное квадратное устройство, похожее на небольшую блестящую коробочку, и механизмы костюма зашипели, вкладывая дополнительную силу для броска. За мановение ока оно долетело до стены завода и вгрызлось в него цепкими лапками, став датчиком, по которому произойдёт наводка удара.

— Изумруд 2–1, — обратился по рации один из «Нуккеров». — Передайте «Молоту», что всё готово для их удара.

— А теперь что? — разразился вопросом Флорентин.

— Теперь нам остаётся только биться, — голос «Нуккера» в этот раз с тяжестью выдал и пространную бодрость. — Пока произойдёт наводка по цели, подготовка ракет… думаю, системы технической обороны уже заметили, что у завода появился странный сигнал. Без сомнения они попытаются выяснить, что тут происходит.

Флорентин обратил взгляд уставших глаз на дорогу, которой нет конца, и видит прекраснейшую картину технического совершенства и архитектурной красоты — десятки километров широчайшего пути сжимается лесом из долговязых домов, стремящихся колыхнуть небосвод своим наигранным величием, а в конце пути невообразимо огромный Дворец, состоящий из комплекса мудрёных построек и возвышающийся над всем городом жестоким повелителем и владыкой всех душ Информократии, утопающий в тысячах огоньков на чёрном материале, словно звёзды на чистом ночном небе. Невообразимо прекрасное зрелище, которое вот-вот перестанет существовать, когда над городом зажжётся солнце идей Рейха и сожжёт всё непотребство, обернёт надежды Инфо-философии в пыль на могиле истории. Слова мудреца — Сарагона Мальтийского тут подходят как нельзя кстати: «Бойтесь Солнц нового мира, ибо под ними вы сгорите».

Пройдя сквозь безумный вихрь уличных боёв и жарких споров с одним из Апостолов Флорентин, осознал простую истину — они тут для того, чтобы зажечь солнце идеологии Рейха, который тут ещё не светил. Они тут для того, чтобы сменить морозную тьму Информократии на жаркое светило устоев Империи.

«Крестоносцы современности» — поразмыслил Антинори, позволив себе улыбнуться и на уставших, сухих губах показалась натужная усмешка мало похожая на эмоцию радости. Он с одной стороны рад, что участвует в богоугодной миссии по свержению античеловеческого режима, но всё же сомнение терзает душу. Сменяя один режим на другой не станет ли правление Канцлера более деспотическим и жестоким, нежели власть Апостолис Директорис? Всё-таки на трон всей Италии метит далеко не демократ, а истинный диктатор, железной рукой готовый раздавить любого, кто встанет у него на пути. Но всё же… с одной стороны семьи и церкви, а с другой одиночество и бордели, с одного ракурса идей кастово-интеллектуальная система, а с другой гражданство. Перечислять можно долго, но всё же Антинори ещё раз для себя утвердил, что в мире полного хаоса и разрухи, полного морального гнилья и разложение только жаркий и слепящий свет тоталитарной нравственности и вездесущий определённости может быть чем достойным, ибо он единственный луч в беспросветной тьме.

— Противник! — звучит предупреждение одного из «Нуккеров» чей костюм уже начал поворот и все системы механически застонали, чем вырывает Флорентина из его размышлений.

— Давайте! — подбодряет другой. — Зажжём пламя новых истин!

На дороге появляются разрозненные отряды дронов, и меж ними стали мелькать искажения пространства — плащи Киберариев дают помехи. В сторону контратакующих полетели сотни пуль и тяжёлых разрывных снарядов автопушек, и в ту же секунду дорожное покрытие центрального узла брызнуло в воздух асфальтом и мелкой крошкой, будто начали стрелять по воде. Рёв и грохот массивных орудий таков, что уши Флорентина заложило едва ли не в тот миг, как продолжительные дула автопушек озарились ярким пламенем, плюнув во врага роем тяжёлых пуль.

Антинори так же вскинул свой автомат, уставив его на противника, но понял, что его оружие будет не эффективно на расстоянии более семисот метров. Он опустил автомат и решил делать что остаётся — взором уставших глаз наблюдает за тем, как наступающие части врага тонут в беспросветной стене разрывных пуль, которых ничего не остановит.

— Прям как в тире, — высказался Антинори, наблюдая, как дорожное покрытие перепахано действием автопушек, усеяно разорванными телами Киберариев и разбитыми корпусами роботов.

Звук сотрясается от адского крещендо и жуткого оружейного тяжёлого ора двух орудий, не перестающих держать на расстоянии контратаку, что вот-вот захлебнётся. Однако на поле боя вышли не только они, и Флорентин видит, как за ними ковыляют похожие на скелеты существа, сверкающие металлами, отразившие в полированных телах небесную твердь. По всей видимости, это был разведывательный отряд, а за ним вышли соединения посолиднее и уже по «Нуккерам» забренчал дождь пуль.