День гнева - [113]

Маритон поднялся наверх и осмотрелся. Четыре монитора и одна клавиатура, а позади всё уставлено блоками суперкомпьютеров. Он видел такое системы и поэтому быстро от имени Легата напечатал приказ «Спасайтесь, кто и как может. Дальнейшее сопротивление нецелесообразно» и единственным ударом по клавише разослав его во все военные части под управлением мёртвого ставленника Апостолов. И как только информация стрелой злобного рока отправилась к командирам, Маритон свернул все окна и запустил процесс дефрагментации системы, чтобы полностью оторвать командования и части друг от друга.

Мужчина сел на трон Легата, посчитав задание выполненным, но неожиданно наушник в ухе разразился грозным голосом:

— Маритон, если ты жив, ты нам нужен. Маритон, ответь…

Глава двадцатая. «Солнца нет, так зажжём его!»

Спустя час. Флоренция

Всё утонуло в инфернальном огне за одно мгновение, Флорентин лишь успел спрятаться, чтобы не быть сожжённым распылённой плазмой, не говоря уже об ответном огне. Небольшое помещение, в котором они закрепились, полностью озарилось светло-синим горячим веществом, обращая его в чёрную коморку. Всем кожным покровом мужчина почувствовал как за стеной бушует секундное пламя, жар которого спешит обратить всё в уголь, но вот тепло сменилось прохладой и Антинори позволил себе выглянуть.

Дрон, несущий плазменный распылитель неверно оценил ситуацию, решив ждать перезарядки орудия на месте, и поплатился за это. Автомат в руках Антинори, похожий на эпохальный «Вал» задрожал, посылая в место, где стоит робот, бронебойные пули. Через пару секунд металлический корпус существа покрылся дырами и заискрился, а сам дрон накренился и под собственным весом рухнул наземь. Флорентин, проходя мимо, пустил пулю ему в лоб и три глаза на плоском дисплее головы потухли, обозначив смерть механизма.

За пределами дома, куда был загнан священник, слышится бесконечный вой битв и сражений, которые за пределами постройки кажутся неважными и обходимыми. Но священнослужитель со всех ног спешит покинуть дом и перейти вместе с соратниками в наступление, только его отсеяло при стремительной контратаке противника.

— Флорентин, — затрещала рация в кармане. — Флорентин, ответь!

Мужчину порадовало, что о нём ещё не забыли в вихре сражения за город, что его всё ещё помнят, хотя в таком безумном водовороте битвы его просто было бы забросить.

— Да, — отвечает священник в небольшое чёрное устройство. — Флорентин слушает.

— Ваше местоположение, Флорентин? — задаёт вопрос неизвестный человек.

— Какое-то здание на окраине второго сектора Флоренции.

— Хорошо, недалеко от вас расположились наши части, прижатые артиллерийским огнём. По мере возможности вам нужно объединиться с ударной группой у площади «Нова» и уничтожить орудия врага. Как поняли?

— Вас понял.

Флорентин принял новое задание, хотя не считает, что от него в такой атаке будет польза, но с командованием не спорят, поэтому Антинори поспешил прочь из здания на встречу ужасающей битве.

За пределами здания разверзся самый настоящий ад. Две армии, две системы, два режима собрались обрушить друг на друга небеса — силы Информократии с остервенением бьются за город, утопая позиции наступающих в литрах горячей плазмы и заливая энергетическим воздействием, а войска Империи наступают как одержимые, засыпая врага вихрем пуль, артиллерийских снарядов и ракет, превращая в пыль целые кварталы.

Но война шла не была бы столь ужасной без социальной катастрофы, накрывшей город и всю страну. Как только ошеломляющее разоблачение прогремело на всю Информократию, на улицах столицы наступил коллапс, ставший предвестником того ужаса, что ещё прогремит в душах людей, потерявших идеалы жизни. Множественные толпы людей, считающие себя обманутыми, думающие, что они жили во лжи, решились пойти на самое верное действо, как им казалось — бунт. Огромные народные массы поспешили на улицу со всяким оружием, чтобы свергнуть правление Апостолис Директорис, но им ответили ударом их же сопрограманне, которые видели в существующих реалиях единственно возможное существование и не желали переходит к новым «варварским» порядкам.

Так, в самой банальной гражданской войне, схлестнулся огромнейший исполинский город, с многомилионным населением, где население раскололось пополам и собралось утопить друг друга в крови за идею.

Однажды подобная история случилась с Этронто и его граждане, пройдя через точку невозврата, обратили целый город, прекрасный и цветущий в груду мусора на карте мира, ничем не отличимую от трущоб.

Флорентин видит, что их операция не просто внесла смуту в души людей, а взорвала их салютом негодования и злости, вылившейся в самую обычную ненависть и жестокость, накрывшее население. Они всего лишь хотели заставить народ посмотреть другими глазами на действительность, а вместо этого развязали самую настоящую гражданскую войну и дали повод взять в руки оружие простым людям. Слишком сильный эффект возымели данные, что большая часть жизни програманнами была проведена под вуалью лжи и вся власть, все «интеллектуально одарённые» смотрели на них как на скот, который можно забить ради своего удовольствия.