День ботаника - [33]

Гоша поморщился – насколько может поморщиться пенёк, покрытый растрескавшейся корой.

– Да, где-то около того.

– А сейчас, значит, не меньше ста?

Гоша поскрёб в замшелых кудрях корявой пятернёй.

– Пожалуй, что и так. Лес – он, знаешь ли, жизнь продлевает, тем, кто живёт в нём по правилам.

– По правилам? По каким?

«…вот и Шапиро упоминал о правилах…»

Гоша встал, скрипнув суставами. Звук был такой, словно открыли с натугой рассохшуюся, приросшую к косяку дощатую дверь. Егор едва не присвистнул от удивления – росту в лешаке было больше двух метров.

– Экий ты шустрый, паря… Время придёт – сам всё узнаешь, а сейчас пошли, пора.

VI

Купол, накрывавший Арену, был сделан из прочной металлической сетки. В нескольких местах она была пробита и залатана – где наскоро, проволокой, а где и капитально, железными листами. По бокам, на защищённых решёткой помостах стояли тяжёлые станковые арбалеты, заряженные метровыми болтами с зазубренными наконечниками. От купола к металлическому ангару вёл забранный стальной решёткой коридор.

– Объявляется первая схватка финального раунда Посвящения! Алексей Пархоменко, соискатель – против ракопаука! Напоминаю, вес взрослой особи… Объяснения потонули в шквале криков, свиста, улюлюканья. Служители налегли на рукояти ворота, решётка, отделяющая коридор от арены, со скрежетом поползла вверх. Из ангара послышалась возня, матюги, и на арену выскочила уродливая тварь, казалось, состоящая из одних ног, жвал и шипов. Замерла, угрожающе вскинув мощные, сложенные как у богомола, клешни. Они заканчивались остриями, способными пришпилить жертву к земле, и вибрировали, словно кастаньеты, сотрясая воздух россыпями сухих костяных щелчков. Ракопаук, гордый воин, бросал вызов гуманоидному ничтожеству, замершему у противоположного края арены.

Зрители восторженно взревели. Сергей внимательно оглядел трибуны. Среди сетуньцев и окрестных фермеров, собравшихся поглазеть на интересное зрелище, мелькнули знакомые плащи.

«…золотолесцы? И не один – четверо! Судя по платью, не из рядовых. Ну-ка, ну-ка…»

Он сощурился, пытаясь разглядеть узор на браслетах.

«…вот так сюрприз! И что же вам здесь понадобилось, таким важным? Не на этот же балаган явились полюбоваться?..»

Ракопаук продолжал заливаться трескучими трелями.

– Хорош, а? – сетунец пихнул егеря локтём. – В холке почти два метра!

Создание походило на помесь арахнида и невиданного ракообразного. Восемь суставчатых ног, треугольная головогрудь с широким затылочным гребнем, ощетинившимся длинными шипами. Пасть – отверстие, окружённое шевелящимися хелитцерами. Выше россыпь белёсых пузырей размером с апельсин – глаза. Спина защищена хитиновым панцырем, и Сергей по собственному опыту знал, что его сегменты способны удержать заряд картечи из двустволки.

– Где вы его раздобыли?

– У них гнездо в развалинах ТЭЦ, выше, по Бережковской набережной. – вполголоса ответил сетунец. – Но там таких здоровых нет, только мелочь, размером с собаку. Они всё время друг друга жрут и не успевают вымахать.

– А этот?

– Мы ещё в январе отловили полдюжины особей и держали в ангаре – чтобы подросли к Посвящению. Выжили, правда, только три, но больше и не понадобилось.

– Так мало соискателей?

– Было десять. Посвящение проходит в три раунда: сначала схватка с щитомордником, потом с чернолесской выдрой. Кто уцелеет – будет иметь дело с ракопауком. В этом году до финала добрались двое.

– А остальные?

– Один труп, пятеро раненых. Двое отказались.

– По-взрослому у вас…

– Приходится. Понизишь планку – сразу пойдут потери. Нет уж, пусть опыта набираются!

– …соискатели могут выбирать оружие. Как видите, Андрей Пархоменко кроме рунки, взял ловчую сеть и клевец. Стоит отметить, что…

– Хреновый выбор. – прокомментировал Тур. – Сеть хороша против шипомордника, может ещё баюна. А у ракопауков кромки клешней как бритвы, прорежут на раз.

Парень двинулся вдоль края арены, обходя гадину по дуге. Сергей увидел его лицо – мертвенно бледное, испещрённое вздувшимися сине-багровыми сосудами. И глаза, выпученные налитые кровью.

– Клык на холодец – парень накачан вашей отравой. А иначе что, никак?

– Эликсиры улучшают реакцию, мышцы резче работают и чувства обостряются. Этот, судя по всему, крепко на них подсел. Если провалится – всё, конец, тем, кто не охотится, эликсиры не положены.

– И что с ним будет? Склеит ласты?

– Нет, есть способы… но, поверь, Бич, бывают вещи и похуже смерти.

– Верю. И что, у вас все на них сидят?

– Типун тебе на язык! – Тур сплюнул через плечо. – Половина, не больше.

– А сам?

– Лес миловал.

Ракопауку надоело бессмысленное кружение. Он звонко щелкнул и двинулся на противника.

– Сейчас прыгнет… – прошептал сетунец. – Они всегда так.

Договорить он не успел – тварь распрямила, как пружины, заднюю пару конечностей и взвилась в воздух. Соискатель этого ждал – перекатом ушёл в сторону и сразу же вскочил на ноги, раскручивая над головой сеть.

Ракопаук развернулся и снова бросился в атаку. На этот раз он не стал прыгать, а резко, с места ускорился, бивни-клешни взлетели для сокрушительного удара.

Сетунец не стал бросать сеть. Уходя с линии атаки, он хлестнул ею, целя по второй паре конечностей. Тварь словно ждала этого – неуловимым движением она сложилась, как перочинный ножик, и сеть запуталась в шипах гребня. Рывок, и парень, чтобы не полететь с ног, выпустил сеть и отскочил, выставив копьё-рунку перед собой.