Демьян Бедный - [25]
Дверь открыла красивая полная дама. Скромно, но хорошо одета. Приняв ее за жену Бонч-Бруевича, Придворов представился. А вышедший тут же в переднюю Владимир Дмитриевич обратился к «жене»: «Няня, Вера Михайловна скоро вернется. У нас к этому времени самоварчик поспеет?» Узнав у смущенного гостя, что произошло, он рассмеялся и заметил, что это ничего, бывают ошибки похлестче…
— Ну как? Вы довольны, я вижу? То-то прилетели, а то вас не дозовешься. Сколько раз я вас на чай с лимончиком приглашал?
— Вот я и пришел попить чаю с лимончиком! — весело, хотя несколько сконфуженно, отвечал гость.
Мужчины прошли в кабинет-«пенал».
— У вас есть новые стихи? — с места в карьер спросил Владимир Дмитриевич.
И тут Придворов ощутил стыд: распустился, скис, не писал, думал — не нужно… Но он не выдал себя и, быстро смекнув, чего еще не посылал, прочитал старое. Они принялись обсуждать, что имеет шанс проскочить, советовались, как провести цензуру.
— За вашего «Сынка» и еще кое за что нас штрафанут, разумеется, — предрек хозяин. — Ну да нам не привыкать стать… Вообще-то я, как вы знаете, в поэзии не специалист, — говорил далее Владимир Дмитриевич, — но поскольку имею дело с литературой, должен вам сказать одну вещь: для нас продолжайте писать так же просто и доходчиво, как вы делали это до сих пор. Ведь наши газеты — для рабочих. Надо, чтобы каждое слово было предельно понятным. И помимо всего, вы очень подходите нам как автор и в силу этого вашего свойства. Меня радует, что вы не склонны к модным нынче «вывертам»…
— Ну, этим я никогда не грешил, хотя и писал раньше такое, чем похвалиться не могу…
— Значит, миновали эти этапы, о которых говорит Гейне? Помните? Молодые поэты пишут сперва плохо и просто, потом плохо и сложно и, наконец, просто и хорошо… Кажется, так?
— Еще бы не помнить! Да об этом и у Чехова есть… Но я никогда не испытывал побуждений писать туманно, заковыристо или с какими-нибудь там «литературными бантиками», хотя, — он засмеялся, — мог бы! Ей-же-ей, в два счета берусь сляпать такую «загадочность», что все декаденты бы ахнули. Хотите, для смеха сейчас набросаю вам пародию, которая у них может быть принята всерьез?
Он подсел к столу и закурил, задумавшись. Вскоре пародия была готова.
Именно в тот момент, когда они оба от души смеялись, в кабинет вошла дама.
— Здесь такой хохот, что я решила — собралась туча народу. Почему же, думаю, в передней шуб нету? А вас и правда только двое!
— Знакомьтесь.
Вера Михайловна оказалась маленькой, как птичка, хрупкая, с тонкой талией, беленькими, изящными ручками. «Что можно делать такими пальчиками? — подумал гость. — Разве вышивать?..» Лицо ее было молодо, а на темных, гладко собранных в пучок волосах — изрядный налет седины. Большие светлые глаза смотрели из-за пенсне приветливо и спокойно.
Но он вообще был стеснителен с людьми не своего круга, да и стало досадно, что прервался непринужденный разговор.
По-видимому, Вера Михайловна это почувствовала и вышла.
Владимир Дмитриевич, весело поглядывая из-за поблескивающих очков, твердил свое: «Пишите, пишите. Мы будем печатать!» И Придворов уже не отвечал ему своим скептическим «ой ли?», что Бонч-Бруевич про себя отметил.
— А как же со штрафами? Вы говорите, что за моего «Сынка» придется расплачиваться. Но финансы у газеты ведь…
— Волков бояться — в лес не ходить. Вы знаете, как мы начинали? Для основания издательства «Вперед» послужила единственная золотая десятка теперь уже знакомой вам Веры Михайловны. Это был основной капитал. А в качестве запасного считались часы нашего сотрудника, с которым вам еще предстоит познакомиться, — Михаила Степановича Ольминского. Он предложил в случае чего снести их в ломбард. Вот какое было начало издательства «Вперед»… А ведь поработали недурно, пока нас не прихлопнули. И «Звезду» начинали с копеек, а теперь уже и штрафов не боимся…
«Вот как! — думал в это время Придворов, опять вспоминая о построенном Мельшиным доме. — Они, конечно, правы, собирая крохи для общего дела, вместо того чтобы выручать одиночек из беды своей благотворительностью: это мука на воде…»
К сожалению, больше поговорить о делах не удалось — позвали к чаю.
На столе стоял обязательный, как стало известно позже, винегрет. Отличные пироги («Это у нас няня мастерица»). Гудел самовар. К столу явилось и потомство — дочка Леля, помладше Димы Якубовича, лет этак семь, пожалуй, ей было. Но с девочками разговор у него заводился не так скоро, как с мальчишками.
Снова немного нахохлившись, он пил чай, отдавая должное и пирогам. Вера Михайловна сидела рядом, и он чувствовал себя особенно большим и неуклюжим по соседству с таким миниатюрным существом: грубоват для подобного общества, что и говорить, грубоват. Да тут еще и девчонка.
Смолкнув, он продолжал думать о Косте Яхонтове. Беда не шла из головы. И вдруг краем уха прослышал в разговоре супругов, что Вера Михайловна врач.
Он так опешил, что задал глупый вопрос:
— Нет, серьезно?
Девчонка фыркнула над своим блюдцем с чаем. А Владимир Дмитриевич деловито осведомился:
— Медицинский факультет Цюрихского университета вас устраивает?
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
В книге повествуется о жизненном пути первого президента Чечни, раскрываются особенности чеченского народа, его стремление к независимости. Она позволяет понять характер Джохара Дудаева, его взгляды на жизнь. Название книги — «Миллион первый» — связано с известным высказыванием покойного президента: «Как-то у него спросили: «А сколько у чеченцев генералов?», на что Джохар Дудаев ответил: «Каждый чеченец — генерал, я же только миллион первый!»». В издании широко представлены документы последних лет жизни, речи и интервью Джохара Дудаева, его переписка.
Александр Гумбольдт родился за двадцать лет до Великой французской революции, а умер в тот год, когда вышли из печати начальная часть книги «К критике политической экономии» К. Маркса и «Происхождение видов» Ч. Дарвина.Между этими двумя датами — целая эпоха, эпоха величайших социальных и промышленных революций и научных открытий. В эту эпоху жил и работал Александр Гумбольдт — ученый огромного размаха — по своим научным интересам, по количеству сделанных открытий и выпущенных трудов, должно быть последний энциклопедист в науке.Великий натуралист был свидетелем заката естествознания XVIII века и рождения и расцвета естествознания новой эпохи.
Книга Сержа Ланселя посвящена Ганнибалу (247–183 гг. до н. э.), величайшему полководцу и незаурядной личности. Автор считает своего героя «фигурой даже более значительной, чем Александр Македонский», человеком «всемирного масштаба». Книга содержит все возможные, добытые историками, археологами, литераторами, биографические факты. События ее разворачиваются в ойкумене всего цивилизованного мира третьего века до Рождества Христова. Судьба бросала Ганнибала от Северной Африки в Испанию, через Пиренеи в Галлию, через Альпы — в Италию, через Средиземноморье, по волнам и островам — в Финикию, Малую Азию, Армению и на берега Босфора.
