Демоны зимних ночей - [44]

За прошедшие годы он постарел, обрюзг, еще больше растолстел, а нос его приобрел угрожающий багрово-лиловый оттенок – скорее всего, падре после крушения своей карьеры сделался ярым поклонником Бахуса. Подслеповатый капеллан наверняка не узнал ее!

Маргарита сказала:

– Я ни в чем не виновна!

– Дочь моя, мы все грешны, – залепетал падре Тибери, – и перед тем как вы покинете этот мир, вы должны покаяться в совершенных грехах!

– Если я и сделаю это, то без вас, падре, – ответила Маргарита. Она помнила, как священник и востроносая мадемуазель Селина использовали ее, малышку, в качестве бесплатной рабочей силы.

– Да будет господь милостив к вам, грешнице! – лицемерно заявил кюре, который был грешником куда более закоренелым, чем Марго, и удалился. Маргарита считала минуты – сколько ей еще осталось жить: час, полчаса?

Дверь снова заскрежетала, Маргарита поняла, что это пришли за ней. Расстрел – казнь быстрая. Она не успеет ничего почувствовать, как все закончится. Она окажется на небе, где встретится с мамочкой!

В камеру вместо конвоиров вошла странная посетительница. Красивая женщина лет сорока (хотя она умело скрывала возраст), в черном элегантном пальто с соболиным воротником и соболиной же муфтой стояла перед Марго. Дама заметила:

– Какие мерзкие условия! Впрочем, чего ожидать от камеры смертников!

Особа подошла к Маргарите – девушка разглядела выбивающиеся из-под огромной шляпы с белым страусиным пером светлые локоны, ощутила аромат терпких духов. Дама рукой в кожаной перчатке бесцеремонно схватила Маргариту за подбородок.

– Отличный экземпляр, – будто оценивая кобылу, процедила она.

– Что вы делаете! – закричала Марго. – Оставьте меня в покое! Я хочу умереть!

Дама гортанно рассмеялась, достала из сумочки изящный золотой портсигар, выудила папиросу, чиркнула серная спичка, мелькнул огонек. Пустив Марго в лицо клубы едкого дыма, особа заметила:

– Позволь тебе не поверить, Марго. Желание умереть является для человека ненормальным, более того, преступным. Скажу тебе, что каждому, кто хочет умереть, надо предоставить такую возможность. Уверена, что девяносто девять человек из ста на коленях будут умолять сохранить им жизнь.

Марго, сидевшая на корточках в углу камеры, с любопытством уставилась на посетительницу. Кто она такая, какая-нибудь зануда из благотворительного общества, что ведет душеспасительные беседы с приговоренными к расстрелу? Судя по дорогому наряду, изысканным манерам и золотому портсигару, она не из таких – дамы-душеспасительницы рядятся в проеденные молью вещи и не курят!

– Меня зовут мадам Цирцея, – словно прочитав мысли Марго, заметила дама. Маргарита вздрогнула.

Особа пояснила:

– Вопрос, кто же я такая, возникает сразу, едва я прихожу к таким, как ты, Марго. Кто я такая? Твой ангел-хранитель. Ты ведь веришь в то, что у каждого человека есть своей ангел-хранитель, который появляется в минуты отчаяния и безысходности?

– Не верю, – буркнула Марго. – Существуй ангел-хранитель, он должен был явиться ко мне уже пять тысяч раз. Где он был, когда казнили мою маму? Куда он смотрел, когда меня разлучили с сестрой? О чем он думал, когда меня отдавали в одну семью за другой, и каждый раз я оказывалась снова в приюте. Он что, заснул, когда меня обвинили в отравлении месье Осори и отправили на каторгу? Или, может, он заткнул уши, когда эта сумасшедшая застрелила генерала фон Ланштайна, а затем пустила себе пулю в висок? Где он, этот ангел-хранитель? Меня сегодня на рассвете расстреляют, так что, мадам, благодарю вас за проповедь, но оставьте меня в покое и убирайтесь восвояси!

– Упряма, иронична и озлобленна, – дама беседовала с самой собой. – Да, да, правильный выбор, такая девчонка мне нужна!

Маргарита закричала:

– Не желаю вас видеть! Вы явились, чтобы издеваться надо мной! Какое вы имеете право!

Дама, с сожалением поглядев на нее, заметила:

– Девочка, ты не понимаешь, что произойдет через несколько часов – тебя расстреляют. Или ты не хочешь жить?

– Зачем вы обещаете то, чего никогда не сможете выполнить! – произнесла Маргарита. – Немецкий суд приговорил меня к расстрелу за шпионаж, и приговор будет приведен в исполнение. Никто, повторяю, никто, не в состоянии помочь мне!

Мадам Цирцея ласково ответила:

– Понимаешь, Марго, для меня нет ничего невозможного. Я сумею спасти тебя от смерти. Ты начнешь совершенно иную жизнь. Для всего остального мира ты будешь мертва – расстреляна в соответствии с вердиктом военного суда.

– Но что вы хотите взамен? – спросила Маргарита. – Я не верю в ваши добрые намерения. Наверняка за всем этим кроется подвох! Да кто вы такая, чтобы спасти меня от смерти?

– Я уже сказала, меня зовут мадам Цирцея, – повторила дама. – И у меня много чрезвычайно влиятельных друзей. Марго, у тебя мало времени – решайся! Да, тебе придется отблагодарить меня за то, что я помогу тебе бежать из камеры смертников. Твое нынешнее незавидное положение показывает, что ты не в состоянии сама распоряжаться своей судьбой, Марго. Поэтому эту обязанность возьму на себя я!

Маргарита ничего не понимала. Чего надобно этой богатой и сумасшедшей особе, и как она вообще оказалась в тюрьме? Получается, что она не врет – в камеру смертников не пропустят любого с улицы, у нее на самом деле должны иметься связи и покровители.