Демонолог - [44]
Когда «Мустанг» начинает дергаться и взбрыкивать, я, внезапно очнувшись, обнаруживаю, что съехал на посыпанную гравием обочину. И понимаю, что пришло время поискать подходящее местечко, где можно переночевать. В ближайшем городке? Это Милтон. Население 6650 человек. Еще один знак. Или просто совпадение. Я слишком устал, чтобы прийти к какому-то заключению.
А вот и гостиница – «Хэмптон инн», почти рядом с магистралью («КОНТИНЕНТ. ЗАВТР. БЕСПЛ.! КАБ. ТВ!»). Я заезжаю, регистрируюсь, покупаю полдюжины пива и бургеры и ужинаю у себя в номере, задернув шторы. Снаружи шумит и зевает федеральное шоссе. Телевизионная реклама лезет в уши сквозь стены.
Когда Тэсс была маленькой, одной из игр, в которые мы играли вместе, была «Горячо-холодно». Она выбирала какой-нибудь предмет и шепотом сообщала Дайане, какой именно – свою игрушечную собачку, соковыжималку с кухни и так далее, – а я должен был искать эту вещь, руководствуясь только указаниями дочери «холодно!» или «теплее!». Иногда этим спрятанным предметом была она сама. И я подбирался к ней, вытянув вперед руки, ощупывая воздух, как слепец. Теплее! Тепле-е-е-е-е! Горячо! Очень горячо! Наградой мне был ее довольный смех и похлопывание по спине, когда я безжалостно щекотал попавшуюся мне наконец жертву.
И вот теперь я здесь. В Милтоне, штат Пенсильвания. Ищу в потемках.
– Ну что, так теплее? – спрашиваю я пустую комнату.
Ответное молчание приносит новую волну беспокойства. Да еще и гнетущая тяжесть в кишках – как-никак два бургера, с беконом и с сыром. Когда тебе так жутко не хватает кого-то, ощущение похоже на голод. Неутолимая пустота где-то в самой середине. Если я застряну здесь, думая о дочери, эта пустота меня просто проглотит.
А мне еще не время исчезать.
Я иду к машине и беру оттуда дневник Тэсс. На этот раз начинаю читать с самого начала. По большей части ее записи – это то, чего и следовало ожидать. Обычные, нормальные наблюдения: «тупые» мальчишки из ее класса, отъезд лучшей подруги, переселившейся в Колорадо, попавший впросак прямо у классной доски «пропахший луком» учитель математики – приносят мне несказанное облегчение. Чем больше эти ее записи не отрываются от земли, от повседневности, тем дольше я могу довольствоваться возможностью, что моя дочь была именно тем, чем казалась. Умненькая, начитанная, немного отчужденная девочка, защитница своих приятелей, счастливая, довольная всем, что для нее важно.
Но даже воспоминания о тех счастливых днях могут иметь противоположный эффект. Понимание того, что все это прошло и больше не вернется, приносит новую боль, уже другую.
Я, наверное, единственная ученица в нашей школе, которой нравится ходить к терапевту, и к дантисту, и к тому дядечке, который проверяет глаза. Не потому, что мне нравится дантист, терапевт или этот глазник. А потому, что по большей части то время, когда папа записывает меня на эти медосмотры, это вообще-то прогулы.
Это началось, наверное, год или два назад. Папе пришлось отвести меня к дантисту, а когда с этим делом было покончено, то вместо того чтобы забросить меня обратно в школу, он решил провести весь остальной день «на свободе», и мы поехали осматривать статую Свободы. Я помню, какой тогда был ветер, такой сильный, что паром сильно болтало, а у него с головы сдуло его бейсболку с эмблемой команды «Метс» и с пятном от пота по краю, ту самую бейсболку, которая доводит маму ДО БЕШЕНСТВА, и она упала в реку. Папа сделал вид, что сейчас прыгнет за ней в воду, а эта молодая дама решила, что он действительно это сделает, и заорала во всю глотку! После того как папа ее успокоил, он сказал мне, что одни только идиоты могут бросаться в Гудзон, чтобы выудить бейсболку с надписью «Метс». «Вот если бы на ней была эмблема «Рэйнджерс», тогда, может быть…»
После этого мы начали прогуливать школу специально.
Вот как работает эта наша система.
Папа записывает меня на прием – это происходит вдруг, словно из ниоткуда, так что я никогда не знаю, когда это случится, и мы решаем, что будем делать дальше, но только когда уже выходим на улицу. По большей части мы просто гуляем по городу, все осматриваем и разговариваем, разговариваем. Папа называет это «Игрой в туристов на собственном заднем дворе». А я – «Странствиями по Нью-Йорку». Но это неважно. Все равно это САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ.
В этом году мы пока что кончили тем, что оказались на этой улице в Челси, где полно всяких странных картинных галерей (там есть одна скульптура мужчины с цветами, растущими прямо у него из задницы!), не один, не два, а целых три раза объехали Центральный парк в экипаже и устроили себе пикник с вьетнамской лапшой прямо посреди Бруклинского моста.
На этой неделе мы встали в какую-то очередь, даже не узнав, за чем она стоит. Оказалось, на посещение Эмпайр-стейт-билдинга. Я там раньше не бывала. И папа тоже.
– Я видел его на фотографиях, – сказал он.
– Фотографии никогда не бывают такими, как реальность, – сказала я.
Примерно через час мы поднялись наверх на лифте и вышли на площадку, с которой видно весь Манхэттен. Парк, обе реки, то, что выглядит как маленькие телевизоры на Таймс-сквер.
Немногим из тех, кто побывал на том свете, довелось вернуться и рассказать об увиденном. Денни Орчард твердо знает: ад существует. Он побывал там в тот страшный день, когда он и его сестра-близнец сгорели заживо. Его спасли, а она осталась там навсегда… И с тех пор ее зловещее присутствие не оставляло его ни на день. Разорвать братские узы невозможно. Мстительный призрак не упокоится до тех пор, пока Денни не раскроет тайну своей и ее смерти, не назовет имени преступника, убившего их в тот день, десятилетия назад.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.