Демоница и ее Шотландец - [27]

— Возможно, но моя гордость требовала стопроцентной уверенности.

— Высокая цена, только чтобы избежать неловкого положения.

Он пожал плечами.　

— В то время, я сделал бы большее.

— Она была так хороша в постели?

— Я не обсуждаю свое прошлое.

— Трус.

— Ко-ко-ко.　

На самом деле, он не боялся сказать ей о своем не слишком удачливом опыте с Фионной, просто не хотел говорить своей нынешней возлюбленной и своей бывшей жене. Даже он знал, что это ни к чему.

К счастью для него, она спустила все на тормоза.

— Вернемся к нашему боссу и ко всем этим он-отстойно-играет-в-гольф вещам. Как тогда появился весь этот турнир? Если он ужасно играет в гольф, и, судя по всему, его брат не лучше, тогда почему они держатся за это?

Ниалл пожал плечами.

— Потому что они мужчины, и гольф лучше войн, которые они начинали, чтобы развлечься. Или так я слышал. Да и кого это волнует? Через несколько дней все закончится, и я смогу вернуться к своей жизни.

Аэлла сказала это прежде, чем он успел подумать.

— Какой жизни?

— Ты осуждаешь мой образ жизни?

— Умоляю. Ты сидел в баре на протяжении десятилетий, став грязным, волосатым и пьяным. Это не жизнь.

— В отличие от тебя, мисс Как-Высоко-Я-Должна-Прыгнуть-Босс?　

Ага, он заметил, что, несмотря на всю саркастичность Аэлла оставалась на стороне Люцифера. Она не заботилась о Ниалле в такой же мере, что по какой-то причине его раздражало.

— Эй, не срывайся на меня, потому что у меня есть работа. Не все из нас после неудачных отношений превращаются в рыдающую развалину, оплакивающую свою судьбу.

— Не я в этом виноват. Она изменила.

— И что?

Так, это хреново. Он ответил на другую часть ее обвинения.

— Я не оплакивал.

— Но ты развалина.

Ниалл хотел сказать, что больше не такой. А разве не он планировал вернуться к своей старой жизни через несколько дней? Ну, по крайней мере, в свой замок. Он не собирался хоронить себя в Б3 в ближайшее время. Темное место потеряло свою привлекательность.

— И чем ты предлагаешь мне заняться?

Аэлла пожала плечами.

— Не знаю. Чем-нибудь Чем угодно.

— Работать на Люцифера, возвращая обратно нахальных демонов и души?

— Не-а. Не твой стиль.

— Ты говоришь, что я недостаточно хорош?

— Нет. Я знаю, что ты можешь сражаться, но признайся, что плохо выполняешь приказы. Я бы сказала, что тебе больше подходит работать на себя.

— Что?

— Создай собственный бизнес. Делай, что нравится.

— Мне нравится убивать.

Особенно он хотел прикончить вампира, который обернулся, чтобы посмотреть на упругую задницу его девушки.

— Тебе также нравится играть в гольф.

— Нет.

— Неважно. Лги, если хочешь. Я видела твое лицо, когда ты держал клюшку. Ты скучаешь по игре.

Да. Больше, чем мог представить.

— Возможно. Но это также разрушило мою жизнь.

— И вновь появляется это горе-мне. — Аэлла закатила глаза. — Да пошли ты это все. Она тебя облапошила. Тебе это не понравилось. Давай поплачем. Добро пожаловать в Ад. Это и со мной случилось, но ты видишь, чтобы я хандрила? Не-а. Я развлекаюсь. Купаю в крови свой топор. Завожу друзей.

— У тебя есть друзья?　

Он не хотел, чтобы это прозвучало так подозрительно.

— Ха-ха, юморист. И да, есть. Парочка, и это больше, чем можно сказать про тебя.

Черт побери, это правда. Они подошли к бару, пронзительная музыка и смех не привлекали, и мысли не возвращались к огненным шотам.

— Где бы ты сейчас была, если бы не нянчилась со мной?

— Я? — Она пожала плечами. — Возможно, дома смотрела телевизор. Или вышли бы с кем-то из моих друзей.

— Для чего?

— Я бы предпочла не говорить.

— Скажи мне.

— Ты будешь смеяться.

— Не буду. Слово Шотландца.

Она сморщилась, словно испытала боль, а затем расслабилась и вздохнула.

— Хорошо, но заруби на носу, если хотя бы усмехнёшься, то умрешь. — Все-таки Аэлла колебалась, даже осмотрелась, прежде чем наклонилась и прошептала: — Мы идем в караоке.

Ниалл чуть было не усмехнулся, но, увидев, как рука Аэллы потянулась к топору, подавил улыбку, особенно, когда понял, что она серьезно.

— Нет!

— Да, и если ты скажешь хоть кому-то, я оторву твой член.

— Но ты не похожа на людей такого типа.

Она выпрямилась.

— И к какому типу я отношусь?

— Не знаю. Ты горячая, сексуальная женщина. Я просто не могу представить, что ты горланишь песню «I Will Survive».

— Это потому что я предпочитаю песни восьмидесятых или ремейки. Особенно нравится великая версия «Sweet Dreams», версия Мерлина Мэнсона, конечно.

— Я должен это увидеть и услышать. Где ближайшее караоке?

— Прости?

— Ты слышала меня, девушка. Возьми меня в свое любимое место, где поешь. Я хочу услышать, как ты используешь свое горло для чего-то другого кроме жратвы.

Она поморщилась.

— Я не жру.

— Тогда глотаешь. В любом случае, это потрясающе. Но мы вернемся к этому позже, когда ты поразишь меня своими вокальными талантами.

— А если я не хочу?

— Тогда я заставлю тебя петь сопрано прямо здесь на улице.

Аэлла прищурилась.

— Ты не станешь.

— Я грязный старый Шотландец, или как ты там меня называешь. — Он хитро посмотрел и подмигнул. — Стану.

И затем убью любого, кто посмотрит на нее, потому что не только Аэллу снедает ревность. Но он сохранит эту интересную новость при себе.

Она согласилась быстрее, чем Ниалл ожидал.