– Никак. Заткните ему рот… – слегка нервно, дернул рукой Архиепископ.
И огрев меня тут же по лицу, а потом, безуспешно потыкав кляп в рот, Дербун опечаленно оглянулся, получил в ответ разрешающий кивок, достал ком вязкой, липкой смолы, и ляпнул мне на лицо, прикрыв ею рот, и быстро стал обвязывать вокруг головы просмоленную тряпицу, видимо, чтобы не соскользнуло.
– Но это все правда!… – донеслось со стены, от Елены. – Ирнер его любит!… – Алина недовольно звякнула цепями, своим ревностным видом, глубже всего всех впечатлив. – А мы, ее сестры… Представляете, что будет?!
– Больше жертв, вот что будет. Конечно же, если все что вы сказали, правда, – успокаиваясь, и возвращаясь на свою стезю, изрек Зельдиус. – Ей тоже заткните… – и взмахнул в ее сторону рукой.
Толстяк, тут же бросился исполнять, подняв из оплеванного ведра, заскорузлую от крови тряпицу. Быстро оценил, и признав достойной, хлестко шлепнул по щеке Елену, а когда та приоткрыла рот, для вскрика, профессионально быстро всунул кляп. Плотно затрамбовал… И удовлетворенно оглянулся.
А, Архиепископ довольно продолжил:
– На плахе абсолютно все врать горазды. Как собственно и на дыбе. Перед разогревом…
Все согласно закивали, возвращая положительное настроение.
– А теперь, приступим… – и на лице предвкушающее блаженство.
– С кого начать?! – деловито осведомился толстяк.
– Хотелось бы, с розововолосой… – вперил в нее взгляд Архиепископ, а Елена вздрогнула, сделав попытку отшатнуться, – Каленое железо, козий рог… – Елена страшно побледнела, и бросила отчаянный взгляд на меня, – опиленный, во влагалище… По нему так прекрасно, проскальзывают внутрь, раскаленные до красна пруты… – чем больше Елена была шокирована, тем более самодоволен Зельдиус, – пронзая покаянными мыслями, заблудшего грешника, до самой глубины души…
Дварский явно забеспокоился, и стал бросать просящие взгляды на дядю, который их заметив, многообещающе ей улыбнулся, «смягчившись».
– Конечно, жаль, но к величайшему моему огорчению, мы начнем не с нее, – продолжил, устремив теперь злобный взгляд на меня, произнес Архиепископ. – Сусюр замолвил за тебя, бешенная тварь, слово. – он опять вернул свой взгляд к пресытившейся впечатлениями, Елене. – Так что пытки, тебя ждут в конце. После того, как ОН с тобой закончит…
Елена, в полнейшем шоке, всхлипнула, а, Граф Дварский, елейно разулыбался.
– Вторая, обычная ведьма… – скользнул мельком по Алинилинель, Архиепископ, – так что мы плавно, переходим к третьему, – он злобно уставился на меня, буквально буравя колючими глазками, – к тому, кто посмел, так нагло, ОТЕРЕТЬ НОГИ, О ЧЕСТЬ МОЕГО ПЛЕМЯННИКА!
– Дядя, ну зачем так? Я же говорил, сформулировать можно и иначе…
– Заткнись… – остудил его Зельдиус. – Без меня, твоя месть не была бы возможной. Без меня ты беспомощный. Как слепой щенок… И уже, много раз, как оказался бы, на душеспасительном костре… – племянник, зябко поежился, видимо самостоятельно все прекрасно понимая. – Так что, как хочу, так и говорю…
– Да, дядя… – согласился вслух Граф.
– Молодец, что признаешь! – похвалил, улыбнувшись, свое недостойное чадо, Архиепископ.
– Значит дыба, дала сбой… – озаботился, теперь делом, он.
– Да, Ваше Преосвященство… – подтвердил Епископ Фетьяр.
– Право, как малые дети… Святой водой омыли?! – уточнил Зельдиус.
– Да, вместе с солью. В ней ее и растворили… – поклонившись, отчитался толстяк. – Да и бочка…
– Хорошо, – одобрил Зельдиус, – обратиться им будет сложно. Немыслимо… Колец, не снимали?!
– Нет!!! – отрицательно замахали вместе головами Дербун и Фетьяр.
– Правильно… С оборотней нельзя. Они, в отличии от Светлых эльфов, у них не средство связи. И не средство для перемещений… – я непонимающе взглянул, на неожиданно потупившуюся, и начавшую явно розоветь Алинилинель. – Они их в первую очередь, ограничивают. От преображения… Что в данном случае, для нас только на пользу.
– Похоже, один перстенек, все-таки пропал… – виновато склонился толстяк. – У розововолосой на руке нет никакого…
– Человеческий фактор, – поморщился Архиепископ, – вечно что-то украдут. Но ничего. У женской ипостаси сил не так много. Как в мужской… – и он снова вернул взгляд ко мне.
– Установите дыбу в горизонтальное положение… – и он «подбадривающе» мне улыбнулся.
Дыба заскользила, унося ноги вперед, а я всерьез призадумался. Если так пойдет дальше, нас убьют. Причем самым отвратительным способом. Меня просто, ну почти просто. А вот Алине и Елене…
Я мысленно отмахнулся. И тут же про себя бросил им:
– Какие мысли? Предложения? Не думайте, что мне тут очень нравится… Оковы ограничивают меня почти во всем, сломать силой дыбу, не вышло… Предложения?!
– Ну… – протянула Елена.
– Предложений нет… – ответила Алинилинель. – Я и вправду, не знаю что делать…
– А ты, Елин? – решил уточнить я.
– Ну, если бы ты смог добраться к гранате… Или подвернулся под руку, твой меч… – не веря в свои слова, ответил он.
– И насколько это реально?! – произнес я.
– Ни на сколько, – ответила Алинилинель, – в данном положении… Ни как. Они лежат на столе. По всему выходит в руки их не получить. Но… Не знаю… Возможно, по ним будут заданы вопросы, и тогда… – добавила она, с сомнением.
