Демон отверженный - [40]

— Думаю, что она спит, — сказал он, улыбкой показывая мне, как он рад, что мы остались друзьями. — Последнее время она сильно устает.

Еще бы.

Улыбнувшись ему, я встала и одернула джинсы. Я давно полагала, что Айви переехала задолго до меня, и только притворялась, что мы вселились в один день — чтобы развеять мои подозрения. Теперь я знаю правду и могу предъявить Айви претензию. Или не предъявлять. Это ведь не обязательно — я понимаю ее мотивы, и этого достаточно. Иногда нет смысла будить спящего вампира.

Я протянула руку помочь Кизли подняться.

— Ты скажешь Кери, что я здесь? — попросила я, придерживая его за руку, пока он не встал твердо на ноги.

Позади скрипнуло крыльцо — я резко обернулась. За закрытой сетчатой дверью стояла Кери в вязаном платье — в нем она была похожа на молодую жену шестидесятых годов. Я увидела ее понурую виноватую фигуру — и на меня нахлынула путаница эмоций. Она не выглядела беременной — она выглядела встревоженной.

— Тебя Дженкс разбудил? — спросила я вместо приветствия, не зная, что еще сказать.

Она покачала головой, скрестив руки на животе. Длинные, почти бесцветные волосы она убрала в сложную косу, которую без помощи менее чем двух пикси просто не заплетешь. Даже через сетку я видела, что она бледна, зеленые глаза расширены, узкий подбородок упрямо задран. Хрупкая и миниатюрная, она обладала умом стойким и сильным, закаленным тысячей лет службы фамилиаром у демона. Эльфы живут не дольше колдунов, но ее жизнь приостановилась в тот момент, когда Ал взял ее к себе. По моей оценке, ей было тогда за тридцать. Она была босая, как обычно, и лиловое платье отливало чернотой и золотом. Такие цвета заставлял носить ее Ал, хотя стоит признать, что сейчас платье было не бальное.

— Заходи, — сказала она негромко и исчезла в темноте дома.

Я посмотрела на Кизли. С настороженной остротой восприятия он заметил и мое напряжение, и стыд, который Кери скрывала за вызовом. А может быть, не стыд, а вину.

— Давай, — произнес он, будто желая, чтобы мы уже с этим разобрались и он понял, в чем дело.

Оставив его, я пошла вверх по лестнице. Напряжение постепенно оставляло меня в безопасности дома. Вряд ли она ему сказала — так что видела я именно вину, наверное.

Сетчатая дверь скрипнула — теперь, зная прошлое Кизли, я не сомневалась, что петли не смазываются намеренно. Ощущая резкий запах красного дерева, я шла на звук затихающих шагов Кери по коридору с низким потолком, мимо прихожей, кухни, дальше вглубь дома и чуть вниз, в гостиную, пристроенную к дому позже.

Старый дом глушил внешние звуки, и я остановилась посреди этой гостиной — Кери сюда пошла, это точно. Я отмечала изменения, внесенные ею после переезда: астры, расставленные в стеклянных банках, живые растения, купленные на распродаже и выхоженные заботливыми руками — возле окон с кружевными занавесками, ленточки на зеркалах, напоминающие странствующим духам, что проходить в зеркало не надо. Пожелтевшие салфетки, купленные на дворовых распродажах, украшали мягкие подлокотники дивана, выцветшие подушки и полотняные драпировки маскировали старую мебель. Создавалось общее впечатление чистоты, уюта и покоя.

— Кери? — позвала я наконец, понятия не имея, куда она девалась.

— Я здесь, — ответил ее голос из-за двери, удерживаемой в открытом состоянии кадкой с фиговым деревом.

Я вздрогнула. Кери хочет разговаривать в саду — в своей крепости. Отлично.

Собравшись, я вышла и увидела, что она сидит в саду за плетеным столом. Джи ухаживала за садом недавно, но в руках горящей энтузиазмом пикси и самой Кери этот вытоптанный пятачок меньше чем за год превратился в уголок рая.

Дуб, толще, чем я могу охватить, господствовал в центре дворика, на нижних ветвях развевающиеся драпировки образовывали тенистый навес. Земля под ним была голая, но гладкая и ровная, как линолеум. На изгороди разрослись лианы, скрывая двор от глаз соседей, а траву вне тени дерева оставили не стриженной. Где-то слышалось журчание воды, распевал крапивник, будто не осень стоит, а весна. И сверчки заливались.

— Здесь хорошо, — сказала я совершенно искренне, подходя к ней. На столе стоял чайник и две чашечки, будто она меня ожидала. Я бы решила, что Трент ее предупредил, но у Кизли нет телефона.

— Спасибо, — ответила она скромно. — Джи взяла себе мужа, и он работает за двоих, чтобы произвести на нее впечатление.

Я оторвалась от созерцания сада и вернулась к Кери и ее тревоге.

— Дженкс сейчас с ними? — спросила я, тоже не против бы познакомиться с новым членом семьи.

Напряженное лицо чуть разгладилось в улыбке:

— Да. Ты их слышишь?

Я покачала головой и села в удобное плетеное кресло.

Так, как бы мне получше перейти к нужной теме? «Я слышала, что не только Джи беременна…»

Кери осторожным движением потянулась к чайнику:

— Я понимаю, что это не светский визит, но не хочешь ли чаю?

— Нет, спасибо, — ответила я, и отвлеклась на миг, когда Кери произнесла неразборчиво латинское слово, и чайник закипел. Янтарный настой потек в ее чашку, и стук фарфора казался громким среди стрекота сверчков.

— Кери, — начала я тихо, — почему ты не сказала мне?