Демон отверженный - [30]

Квен — в высшей степени компетентный начальник службы безопасности у Трента Каламака. Смертоносный на сто процентов, хотя я бы доверила ему свою жизнь, если он скажет, что прикроет мне спину. Трент столь же опасен, но ему я не доверяю совсем — его оружие слова, а не действия. Гнусный политик в лучшем воплощении, убийца в худшем. Финансово успешный, привлекательный, харизматичный тип, командующий почти всем преступным миром Цинциннати и нелегальной торговлей «бримстоном» в северном полушарии. Но за что Трента можно бы отправить за решетку, помимо того, что он убийца (а мне удалось посадить его за это аж на три часа месяца три назад), — это за всемирную торговлю нелегальными биопрепаратами. И что сидит у меня под шкурой неизвлекаемой занозой — это что только из-за них я и жива до сих пор.

Я была рождена с довольно частым у ведьм генетическим дефектом — синдромом Роузвуда. Митохондрии вырабатывали фермент, который организм воспринимал как чужеродный, и в результате я должна была умереть в возрасте до двух лет. Но мой отец тайно работал вместе с отцом Трента, который в те времена бился над спасением своего вида, и отец Трента состряпал генетическую поправку к моим митохондриям, кое-что модифицировав так, что этот злосчастный фермент игнорировался. Я искренне верю: он не знал, что именно этот фермент является фактором, позволяющим мне оживлять магию демонов, и я благодарю Господа, что известно это только мне и моим друзьям. И еще Тренту. И нескольким демонам. И другим демонам, которым те рассказали. И конечно же, Ли — единственному, кроме меня, кого вылечил отец Трента.

Да, может быть, это уже не тайна.

Мы с Трентом сейчас в напряженном равновесии: я пытаюсь его посадить в тюрьму, он пытается нанять меня или убить — в зависимости от настроения, — но я могла бы обрушить на него стены дома его, если бы обнародовала материалы о его нелегальных биопрепаратах. Хотя сама я оказалась бы, наверное, в медицинских изоляторах Сибири или, того хуже, окруженных соленой водой, как Алькатрас, а он оказался бы на свободе и в центре избирательной кампании — пикси чихнуть бы не успел. Вот такая у него личная власть.

И это меня достает по-настоящему, успела я подумать, перенеся вес на другую ногу, когда лифт тихо звякнул и двери открылись.

Я тут же выскочила и успела нажать кнопку «вниз». Ну уж нет, в дополнительный лифт размером с чуланчик и на крышу с Квеном я не поеду ни за что. Я девушка импульсивная, а не глупая. Квен выскользнул тоже, и стоял как телохранитель перед дверями лифта, пока они не закрылись.

Я посмотрела на камеру в углу — она дружелюбно подмигивала красным глазом. Я тут подожду, пока придет другая кабина.

— Не трогай меня, — сказала я. — В мире нет столько денег, чтобы я снова стала работать на Трента. Он властолюбивый интриган, избалованный единственный ребенок, ставящий себя выше закона. Убивает так же легко, как бродяга открывает консервную банку.

Квен пожал плечами:

— Зато он верен тем, кто заслужил его доверие, умен, а с теми, кто ему дорог — щедр.

— А кто ему не дорог, может катиться к чертям.

Я ждала молча, подбоченившись, и все сильнее злясь. Где этот чертов лифт?

— Я бы тебе советовал еще подумать, — сказал Квен, и я дернулась назад, когда он достал из рукава амулет.

Эльф посмотрел на меня, подняв высоко брови, нажал кнопку медленного включения, посматривая на кружок красного дерева, разгорающийся зеленым. Очевидно, это был какой-то детектор. Был у меня такой, который извещал, нет ли рядом со мной смертельных чар, но я его прекратила носить, потому что от него всегда срабатывала сигнализация в магазинах.

Удовлетворенный результатом, Квен убрал амулет с глаз долой.

— Мне нужно, чтобы ты вошла в безвременье и принесла оттуда образец эльфийского биоматериала.

Я расхохоталась, и его лицо передернулось злостью.

— У Трента есть образец, полученный от Кери, — сказала я, подтягивая к себе сумку поближе. — Я думаю, это его на какое-то время займет. К тому же нет таких денег, за которые я пошла бы в безвременье. Уж тем более за куском уже две тысячи лет как мертвого эльфа.

У меня за спиной прозвенел звоночек лифта, и я попятилась, готовая сбежать.

— Мы знаем, где этот образец тканей. Нам только нужно его забрать, — сказал Квен, заглядывая мне за спину, где открылись двери лифта.

Я отступила в лифт спиной вперед, стоя так, чтобы он не мог за мной войти.

— Откуда знаете? — спросила я, чувствуя себя в безопасности.

— Кери, — просто ответил он, и в глубине его глаз мелькнул страх.

Двери стали закрываться, и я нажала кнопку открытия.

— Кери? — переспросила я, гадая, не поэтому ли я ее последнее время так редко видела. Да, она ненавидит Трента, но он эльф и она эльф, она голубой крови, а он мультимиллиардер, и глупо было бы думать, что у них за последнее время не было контактов, уж нравится он ей или нет.

Увидев мой интерес, Квен повел себя увереннее.

— Они с Трентом пили чай каждый четверг, — сказал он негромко, бросив в холл виноватый взгляд. — Ты должна бы ей спасибо сказать. Он абсолютно ею одержим, хотя его и пугает ее демонская копоть. На самом деле, я думаю, это его тоже привлекает. Но он начинает понимать, что демонская копоть — еще не обязательно черная душа. Она уберегла нас с ним от ссоры — очень и очень мудрая женщина.