Демон на полставки - [35]
— Ну так что? Есть идеи? — задаю вопрос ради проформы. Он, конечно, начнет обещать золотые горы, а я потребую книгу и, забрав ее, свалю.
Дедка перекосило, и он тут же задумчиво уставился на мои рога. Очевидно, размышляя, чем от меня откупится. Я уже собрался прервать его раздумия, когда книготорговца осенило.
— Если ты поклянешься оставить меня живым и невредимым, я открою тебе несколько важных секретов. — Выдав эту тираду, он вопросительно уставился на меня.
— Небось, из книги "О демонах, злокозненных"? — как можно небрежнее бросил я.
— А? При чем здесь эта чушь? — удивленно переспросил мой пленник. — Нет, я расскажу истинное знание, которого нет в книгах. И которое жизненно важно тебе, демон.
— Хм. Ладно, если оно будет того стоить, я сохраню тебе жизнь, — я ведь ничем не рискую. Ведь я и не собирался я его убивать. — Только вышеупомянутую книгу отдай, у меня на нее покупатель.
Отпущенный книготорговец кинулся к дальнему краю комнаты и безошибочно выхватил с полки нужную книгу. Так же быстро метнулся назад протягивая ее мне. Я забрал книгу и принялся ее осматривать. Обложка и название совпадали. Я быстро пролистал том, выхватывая взглядом отдельные предложения. Частые упоминания демонов и магии убедили меня в его подлинности. А то ведь с букиниста сталось бы подготовить обманку, на всякий пожарный. И ничего это не паранойя, а самая что ни есть предусмотрительность.
Аккуратно прячу книгу. Внутрь оболочки. Проделывая это весьма эффектно — раскрывшаяся в груди вертикальная щель поглощает книгу и смыкается не оставив и следа. После этой процедуры в полном благодушии поворачиваюсь к владельцу лавки.
— Ну, что там за секретные сведения? Которые являются для меня жизненно важными.
— А… Эээ… Может, лучше пройдем в кабинет? — замялся старичок, — а то рассказывать долго.
— Ну пошли. Только без фокусов.
Книготорговец рассыпался в клятвенных заверениях в своей честности и провел меня через коридорчик в кабинет. Если маленькую комнатку со столом, тремя стульями и книжными полками, занимающими одну из стен, можно было так назвать. Хозяин разместился за столом, я же сел на стул. Поставив оный так, что бы держать в поле зрения и мастера Закеля и входную дверь. А что? Привычка у меня такая — не могу сидеть спиной к двери.
Книготорговец начал с аккуратных вопросов:
— Простите, но… ведь это ваш первый вызов в мир?
— Почему ты так решил? — с как можно более небрежным видом спросил я.
— Если бы вы были частым гостем у нас, то не заинтересовались таким бредом как "О демонах, злокозненных". Да и в подчиненном положении не оказались бы.
— Предположим, что я действительно новичок. Что это меняет?
— Вы много колдовали с момента появления в нашем мире?
— А какое это имеет значение?
— Большое. Чем меньше вы колдовали, тем больше у вас шансов вернуться домой живым.
— Это как?!
— Вы попали сюда с определенным количеством энергии. Она отображает состояние вашего реального тела. И эта зависимость соблюдается в обратную сторону — потратив больше двух третей энергии, вы по возвращению в свой мир умрете.
— И откуда такие сведения? — как можно небрежнее спросил я.
Книготорговец замялся. Затем ответил:
— Я заинтересовался демонами и историей их появления. Собирал все книги про них, которые мог. И понял, что информация в них противоречива. Я выявлял существенные разбежности. В поисках истины нашел других коллекционеров. И приобщился к тайному знанию! — к концу речи он довольно-таки воодушевился.
— И это знание?
— Передавалось от хранителя к хранителю…
— В письменном виде, — перебил я его. — Я уже догадался, что речь о книге, или книгах.
— Нет, что вы. Никаких книг нет, — принялся горячо убеждать меня старик.
— А о способности чувствовать ложь в вашем знании, было? — уточняю злорадно.
— Нет, — пробормотал сдувшийся торговец.
— Ну а она есть. Так что давайте сюда эти книги. Если они более внятны, чем этот бред, — я похлопал себя по животу, — то я вас пощажу.
— Но это же редчайшие раритеты! — взвился владелец лавки. — Они бесценны!
— Замечательно! Значит, вы ничего не потеряете — у них же нет цены.
Мастер книготорговец смерил меня убийственным взглядом и полез за книгами в стену. А точнее, в тайник, вмурованный в нее. Увидев защиту сейфа, я впечатлился. Вот уж что я не смог бы взломать. Нет, за счет тупой мощи я легко снял бы защиту, но содержимое было бы уничтожено — столько сторожевых и боевых заклинаний было накручено на несчастный сейф. Не представляю, во сколько он обошелся владельцу. А тем временем мастер Закель справился-таки с сейфом и достал две тонкие книжечки. И это оно? Великая мудрость? А где переплет из драконьей кожи с замочками и демоническими рожами? Или дедуля эти книжечки с оригинала переписывал? Типа конспект древнего знания. Я непроизвольно улыбнулся.
А торговец протянул мне эти книжечки с таким видом, будто священную реликвию от сердца отрывал. Хотя если он не врет, то в некотором роде так оно и есть. Я нетерпеливо выдернул книги из пальцев букиниста. Так, что у нас здесь? На одном томике название "История Земли" на другом "Магия Земли", больше никаких отметок. Я вопросительно взглянул на букиниста. Тот понял меня правильно и поспешил ответить.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.