Демон - [32]

Шрифт
Интервал

Но моим надеждам, как повелось, не суждено было сбыться. Как только я сделала шаг в сторону, намериваясь по-тихому свалить, как воздух вокруг меня сгустился, будто только этого и ждал, а передо мной обрисовалась нечёткая серебристая фигура.

Я крепче сжала в руке рукоять клинков, отступая назад и испуганно глядя в глаза неведомому существу. На меня в ответ смотрели чёрные провалы. Две бездны бередили душу. И я ничего не видела, кроме этой пропасти глаз, которая притягивала к себе, подталкивая к сладостному и вечному падению.

И вдруг меня словно что-то оттолкнуло в сторону. Я упала на колени, сжимая во вспотевших руках эльфийское оружие. Отступившая ненависть и зло вновь всколыхнулось в душе, подвигая на то, чтобы шагнуть вперёд и перерубить шею этому созданию, которое заставляло дрожать сотни таких же невольных пленников, как я. Но одновременно с этим что-то останавливало.

– Боишься, – раздался у меня в голове голос.

Я удивлённо огляделась по сторонам и сфокусировала взгляд на хранителе границ, представляя, как медленно входит в его неплотный дух лезвие, впитывающее в себя душу. Боюсь?

Я расхохоталась прямо в лицо древности, стоящей надо мной, и встала с колен, откидывая оружие в сторону.

– Боюсь? – я ещё раз хмыкнула, насмешливо скрестив руки на груди. – Ну-ну, хранитель. Что ты мне сделаешь? Убьёшь? Ведь так ты поступаешь со всеми невинными душами, забрёдшими на территорию империи? Давай! – махнула я рукой в разрешающем жесте. – Давай, убивай. Я не боюсь смерти. Смерть не то, чего надо бояться в жизни. И с непонятным торжеством взглянула на затрепетавшую от зла фигуру.

– И тебя не боюсь, – добавила я уже спокойным голосом. – Ты – смерть.

– А ты – жизнь?

Я взвизгнула, сжав голову руками – настолько громко прогремел в моей голове голос.

– Ты такая же смерть, как и я. Только я – правда, а ты ложь, в которой смешалось всё зло, которым вампиры, демоны и тёмные эльфы кормят мир с самого своего рождения.

– А ведьмы? Они лучше?!

– А я ведьма? Я существо Мёртвого мира.

Я отшатнулась. Мёртвый мир – место, куда попадают все, откуда никто не возвращается по собственной воле.

– Ну так убей, – вновь повторила я, вновь осмелев. – Если посмел признать своё ничтожество – тебе ничего не будет это стоить.

Хранитель вздрогнул, словно от удара, а потом замахнулся, выпуская вперёд обжигающее пламя.

Я зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало. Лишь потрескивал огонь, и пахло палёной травой.

Я открыла глаза, уставившись на сожжённую траву поляны. Лишь один небольшой кружок зелёной травы остался на метр вокруг меня, будто очерченный рукой доброжелателя, возведшего охранный купол вокруг меня.

– Однако, – неслышно проговорили у меня за спиной. Я рывком обернулась, подхватывая с земли клинки.

Скрестив руки на груди, напротив меня стоял колдун, насмешливо улыбаясь.

– Теперь ты обречена, эльфийка.

Я мысленно удивилась, сжав руку, на которой, будто в подтверждение мыслей, полыхнуло болью клеймо. Он что, так и не догадался, кто перед ним?

– Ты убила одного из хранителей границ.

– Да ну? Я даже пальцем его не тронула!

– И, тем не менее, – пожал плечами маг. – Хранитель охраняет границы империи и защищает от нападения. Все, кто попадал в руки хранителя, первыми бросался на него. Из страха ли, или так… И всё же, ты первая, на кого напал сам хранитель. Может, всё и обошлось бы, но ты окружена магией вампиров. Это спасло тебя, отразив удар хранителя. Но для хранителя твоя защита оказалась смертельной.

– И чем мне это грозит? – пожала плечами я. – Сам виноват.

Сказав эти слова, я всерьёз задумалась над их значением. А ведь мне действительно всё равно – не страшно, не жалко. Просто всё равно. И то, что со мной будет…

– Ты убила хранителя, – прошипел мне на ухо ещё один голос, и я увидела перед собой верховную ведьму. – И теперь твоя судьба предрешена. Но! Я никогда никого не принуждаю. У тебя есть выбор: отдать душу и стать хранителем или умереть.

Я аж поперхнулась от таких заявлений, уставившись безумным взглядом на ведьму, а потом переводя взгляд на колдуна. Сказанные слова отрезвляюще подействовали на меня, выводя из кровожадного и, одновременно с тем, безразличного оцепенения.

– Итак, твой ответ?

– А подумать-то можно? – возмутилась я.

– Можно. У тебя есть время до рассвета. Варс, отведи нашу гостью в её… э-э-э… покои, – хихикнула ведьма и, с негромким хлопком, испарилась.

Я вновь посмотрела на колдуна, тут же выпрямившегося, предлагая мне свою руку, которую я демонстративно проигнорировала, пройдя мимо, высоко задрав нос.

Оставив позади дубы, искорёженные временем, мы тут же очутились на крепостном мосту, ведущим прямо в замок. Мы минули его, оказавшись в зале, где прошло моё столь памятное пробуждение, в след за которым прошла не менее памятная битва, и стали спускаться вниз.

– Покои с каменными стенами? – презрительно переспросила я, прекрасно понимая, что сейчас меня ведут в темницу.

– Ага, – в тон мне откликнулся Варс. – Или ты надеялась, что убийцу поселят в лучших гостевых комнатах и вином опоят в благодарность за совершённое злодеяние?

– Надеялась, – откликнулась я. – Тем более что я не убийца. Нельзя ведь убить мёртвого.


Еще от автора Ника Емилина
Неистребимые кровью

Через века дошли к нам трое,Несущих жизнь, страх, боль и смерть,Понятья разные, но всё жеОни способны их согреть.Они живут на самой грани,И жили до тех пор, пока,Они для всех сторон не сталиСтрашней, чем демона рука.


Рекомендуем почитать
Повелитель сновидений

Ненавижу лазанью. Ненавижу быть подростком. Ненавижу свой характер. Я должна отпустить свои страхи и отправиться в путешествие в Подгорное королевство. Здесь редко бывают случайности. Но именно я, как говорят местные сверхъестественные существа, которых и не представляла себе раньше, могу помочь решить исход противостояния Благого и Неблагого дворов. Найти замок в самом центре города. И молодого фейри, заточенного в темнице самого глубокого его подземелья. Освободить его. Вручить королю из кошмаров власть над собой… И по уши влюбиться. Деревья перешептываются над моей головой.


Сожженная земля

Кровь и магия приковали их друг к другу. Брат и сестра, охотник и жертва. Любовь для них запретна, но разомкнуть цепь привязанности невозможно. Есть ли выход, кроме взаимного разрушения? В сожженной столице продолжаются игры вокруг престола. Маги, принцы, министры, солдаты, боги, пленницы и королевы — игроки, фигуры или разменные пешки? За их спинами маячит тень заокеанского магического ордена… И его Великого Магистра — могущественной ведьмы, в чьих руках кукловоды становятся марионетками… Два мира, две мощи сошлись в битве: Орден Игроков против Кукловода Судьбы.


Трудная жизнь Виолетты

Виолетта Барская жила обычной жизнью: любимый муж, двое маленьких детей. Не было никаких приключений, а только любовь и гармония в семье. Один день изменил всю ее жизнь: авария, смерь мужа и маленьких детей. Она осталась чудом жива, потому, что она не человек — она дампир да еще и королевской крови. Теперь ее мир полон вампиров и конечно же любви.


Белый силуэт

С самого начала люди провозглашали магию к высшим знаниям; иметь могущество над силами природы с помощью магической энергии. Однако человек совершил самую ужасную и отвратительную ошибку, неся за собой хаос и разрушение. Эта ошибка влачит корни из кровавых жертв — и ничто не сравниться с таким могуществом. Некоторые люди провозглашают ошибку даром; полны ненависти и отверженности, начали экспериментировать с магией, желая воссоздать прототип Ужасной Ошибки, — тёмной магии, скрещивая внутреннюю энергию с кровью, дабы получить оправданный Дар человечества. Ошибка не должна повториться, даже упоминаться.


Уроборос

А ты готов потерять все, чтобы найти себя? Мы выиграли, чтобы проиграть… Три года голода… В целом даже сносно. Мы с некромантами исследуем чудовищ. Даже смогли упокоить, найдя среди них по ДНК принадлежность к тому или иному роду. Ко всему можно привыкнуть… Только… Нельзя делать вид, что ты человек, если ты больше не он. Вокруг меня не безобидные зверюшки. Пора взглянуть страхам в глаза. Ведь создания больше не могут ждать. Крейны ведут расследование.


Леший

«Леший» неизвестного писателя Серебряного века Сергея Рессера — символистская проза, повествующая о любовных страстях лешего и тягостном бунте лесного существа против собственной природы.