Демократия. Вашингтон, округ Колумбия. Демократия - [49]

Каррингтон не решился ей ответить. Он боялся, что голос его выдаст. Он встал, чтобы откланяться и, когда она протянула ему руку, вдруг поднес ее к губам и тотчас же вышел. Глаза миссис Ли наполнились слезами, и она сидела некоторое время, не вытирая их. Ей казалось, она знает все его мысли и с чисто женской готовностью объяснять любое действие мужчины его чувствами к прекрасному полу решила, что в основе враждебности Каррингтона к Рэтклифу лежит ревность, и весьма охотно его прощала. «Десять лет назад я, пожалуй, полюбила бы его», — подумала она, и это вызвало у нее улыбку, но внезапно другая мысль пронзила ее, и она закрыла лицо рукой, как будто защищаясь от удара. Каррингтон потревожил ее старую рану.

Когда ее вновь посетил Рэтклиф, что он не замедлил сделать, имея для этого удобный предлог, она сообщила ему об отказе Каррингтона, добавив от себя, что ей кажется, Каррингтон не хочет связывать себя должностями, имеющими отношение к политике. Рэтклиф не выказал недовольства и лишь добродушным тоном выразил сожаление, что не смог быть полезным ее другу, обязывая ее этим все же остаться перед ним в долгу. Что же до Каррингтона, Рэтклиф и не рассчитывал на согласие виргинца: дав его, он бы очень озадачил министра. Целью Рэтклифа было окончательно прояснить для себя отношение к нему Каррингтона; он хорошо знал этого человека и предвидел, что тот в любой ситуации будет действовать открыто. Если же он вдруг согласился бы на эту должность, то по крайней мере был бы преданным работником. В случае отказа, на что и велся расчет, Рэтклиф бы только утвердился во мнении, что необходимо искать способ убрать этого человека со своего пути. В любом случае происшедшее стало новой нитью в той сети, которой Рэтклиф быстро (и эта мысль особенно льстила ему) опутывал все чувства и помыслы миссис Ли. И все же у него были основания подозревать, что Каррингтон легче, чем кто-либо другой, может при желании разрушить эти сети. Поэтому основной штурм разумнее было отложить до того момента, пока он не избавится от Каррингтона.

Ни секунды не медля, он стал наводить справки о вакансиях или просто приемлемых должностях вне его министерства. Немногие отвечали необходимым требованиям. Тут требовалось дело, предполагающее участие юриста на длительный срок и подальше, скажем, в Австралии или Центральной Азии, чем дальше, тем лучше; эта работа должна быть хорошо оплачиваема и предложена Каррингтону таким образом, чтобы тот ни в коем случае не заподозрил участия Рэтклифа. Такую вакансию разыскать было непросто. Надобность в юристах для Центральной Азии была мизерной, а в Австралии на данный момент юрист не требовался. Вряд ли можно было лишь в угоду Рэтклифу отправить Каррингтона в экспедицию на берега Нила, да и в госдепартаменте сильно сомневались, захочет ли правительство выделить средства на подобную экспедицию. Лучшее, что смог найти Рэтклиф, — это место в исковой комиссии в Мексике, которой вскоре предстояло начать свою работу в Мехико и оставаться там не менее полугода. А можно ухитриться сделать так, чтобы юрист был отправлен заранее, до приезда всей комиссии, для подготовки вопроса на месте. Рэтклиф не упускал из виду близость Мехико, но хладнокровно рассудил, что, если Каррингтон сумеет вернуться вовремя, чтобы выбить его с занятых рубежей, когда он предпримет генеральное наступление на миссис Ли, он снимет осаду с этой крепости навсегда.

Решив для себя вопрос таким образом, Рэтклиф со свойственной ему быстротой немедленно приступил к осуществлению своего замысла. На этом пути его подстерегали особые трудности. Не позднее чем через двое суток после последнего разговора с миссис Ли он оказался в кабинете государственного секретаря. В первые дни прихода к власти каждой новой администрации главным делом государственных мужей становилось распределение должностей. А министр финансов всегда был готов оказать услугу своим коллегам по кабинету, в разумных пределах проявляя заботу об их друзьях. Государственный секретарь был не менее любезным человеком. Как только он сообразил, что мистеру Рэтклифу крайне необходимо обеспечить некое лицо должностью юрисконсульта в мексиканской комиссии, он тут же выразил готовность порадовать коллегу, а когда услышал, о ком идет речь, испытал еще и удовольствие, потому что в государственном департаменте Каррингтона хорошо знали и очень любили; он действительно был превосходной кандидатурой на эту должность. Рэтклифу не понадобилось и затевать разговоров об ответной любезности. Дело было улажено в течение десяти минут.

— Я только должен вас предупредить, — добавил Рэтклиф, — что, если мистер Каррингтон узнает о моем участии в этом деле, он обязательно откажется. Он один из этих ваших старомодных виргинских плантаторов, гордый, как Люцифер, которые не желают принимать чьих-либо милостей. Я поговорю с вашим помощником, и рекомендация будет исходить от него.

На следующий же день Каррингтон получил частную записку от своего старого приятеля — помощника государственного секретаря, в которой сообщалось, что у него есть для Каррингтона хорошие новости. Он просил Каррингтона наведаться в департамент при первой возможности. Каррингтон наведался, и помощник объявил ему, что рекомендовал его на должность юрисконсульта в исковую комиссию в Мексике и что его кандидатура одобрена государственным секретарем.