Демократия по-русски - [12]

Писатель выделял местное (некрупный город, район крупного, поселок, волость), уездное (нынешний район, крупный город), областное (область, автономная республика) и всероссийское (всесоюзное) земства.

При этом Александр Исаевич призывал к прямым выборам, рекомендуя учитывать при выборе народного представителя критерии возраста, осёдлости и авторитета среди населения. «Без правильно поставленного местного самоуправления не может быть добропрочной жизни, да само понятие „гражданской свободы“ теряет смысл», – отмечал Солженицын.

Интересно, что в 90-е организация бизнеса в России носила отчасти общинный характер. Бизнесы объединялись и создавались не по профессиональным признакам, а именно как общины друзей. Большинство фирм, которые открывались тогда, формировались бывшими однокашниками или родственниками и, как правило, на основе дружеского равноправного партнёрства. Отчасти этому способствовали отсутствие только создававшегося заново института частной собственности и равные низкие стартовые условия. Фактически это были общины на новый лад.

Но время шло, Россия менялась, и таких общин осталось мало. Хотя поначалу они приветствовались, а законодательство предполагало возможность создания народного предприятия или кооператива. Но в итоге мы пришли к идее доминирования в компаниях одного собственника. В большинстве фирм сложился жёсткий авторитарный стиль управления. Культура общинного взаимодействия и коллегиального управления в России так и не возродились. Как только у людей появлялись большие деньги, между ними начинались распри.

Люди взрослели, менялись, узы дружбы увядали, у старших «общинников» рождались дети, их жёны ссорились, и общинность подрывалась. Может быть, такие фирмы ещё создаются сегодня, но их меньшинство.

Как пигмеям перестать быть пигмеями?

Токвиль: «Даже если бы масса захотела действовать, ей было бы не так-то легко это сделать, поскольку в своей среде она не найдёт ни людей, обладающих прочным, давно установившимся авторитетом, которым она захотела бы подчиняться, ни общепризнанных лидеров, способных объединить всех недовольных, возглавить их и повести за собой. Нет здесь и низовых политических сил, способных оказать действенную поддержку народным массам в их сопротивлении центральным властям».

Антон Баков: Действительно, диктаторы ужасны, а демократы ничтожны, потому что подчинены общественному мнению. Так что глупее политиков только журналисты, ибо и те и другие не являются специалистами ни в какой области.

Мир стал убогим, потому что в нём вымерли гиганты. Гиганты духа, прежде всего. А ведь ещё сто лет назад в мире жили мудрецы – Лев Толстой, Махатма Ганди и эрудит Карл Маркс, честно пытавшийся разобраться с сутью экономики и заложивший основы экономической науки, которая, впрочем, уже энный век переживает период зарождения.

Сегодня человечество штампует нобелевских лауреатов, но – не гуру и не личностей. И это закономерно, потому что мир стал столь сложным и многогранным, что нет такого Леонардо да Винчи, который объял бы необъятное. Тем не менее, человечеству нужны моральные и интеллектуальные авторитеты. И они могут выйти, за редким исключением, не из политических кругов, а, скорее, из среды высококлассных экспертов, образованных бизнесменов или даже монархов – если бы кто-нибудь из последних, конечно, умел бы делать что-то большее, нежели удачно носить шляпку, как Елизавета II, или мастерски летать на вертолётах, как принц Уильям. Человечеству нужны авторитеты как минимум более мудрые, чем ведущие популярных ток-шоу.

Последние моральные авторитеты, придуманные человечеством, – харизматичный Папа Римский Иоанн Павел II, президент-узник Нельсон Мандела, милосердная медсестра Мать Тереза, полуграмотная предсказательница Ванга. Может быть, эти образы потому и удалось создать, что они были далеки от выборов, политики и реального грубого мира?

Всё-таки человечеству пора задуматься, что миром кто-то должен управлять, ибо сейчас этого не делают ни народы, ни диктаторы. А общая неуправляемость системы, когда огромные силы, военные и финансовые, концентрируются в руках, которые не способны их удержать и грамотно ими распорядиться, пугает по-настоящему.

Очевидно, что новые решения не придут из больших и уже «закостеневших» демократических стран. Инноватором может стать, скорее, отсталое с позиций «хай тека» государство, такое, как окраинная Македония, поглотившая некогда великую Грецию, или как полуварварская Цинь, некогда объединившая Китай.

При этом остаётся открытым вопрос: а могла бы двигаться и развиваться цивилизация без «пинка»? Ведь, как ни странно, те эпохи, которые мы считаем самыми деструктивными, жестокими и переходными, оказываются нередко и самыми плодотворными.

Всё же я законченный оптимист. Я не верю в Золотой век в прошлом – я верю в Золотой век в будущем. Но как его создать, не делегировав кому-либо абсолютных авторитарных «наполеоновских» полномочий?

Сегодня век приватизма и преимуществ частных компаний. Это наводит на мысль, что спасение современного мира, где всё решают деньги, акции и сильные личности, придёт из крупного частного капитала. Так что Билл Гейтс, который успешно продавал программное обеспечение для компьютеров, представляется более крупной фигурой, чем Билл Клинтон, играющий на саксофоне и доказывающий свою маскулинность в Овальном кабинете. В общем, будущее демократии, и не только в России, я связываю не с выборными институтами представительной демократии, а с частными структурами.