Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - [10]

Семейные фермы содержат скотину в более здоровых условиях, более экономны в расходовании горючего и сохранении верхнего слоя почвы, и, поскольку они поставляют свои продукты главным образом на местные рынки, у них ниже транспортные расходы.

С ростом корпоративного агробизнеса региональное самообеспечение регионов страны продовольствием фактически снизилось. Северо-восток Соединенных Штатов, например, стал импортировать из других районов более 70% продовольствия. На каждые два доллара, которые направляются в США на выращивание продовольственных продуктов, затрачивается еще один доллар на их транспортировку. Крупные агропромышленные фермы ориентируются на обширные посадки пропашных сельскохозяйственных культур и интенсивное применение искусственных удобрений, что ведет к выдуванию верхнего слоя почвы на миллионах акров сельскохозяйственных земель. Способность нации прокормить себя ставится под угрозу по мере роста эрозии и токсификации почвы за счет крупномасштабного промышленного производства сельскохозяйственной продукции биотехнологическими методами с расчетом на быстрое извлечение прибыли. Мы не говорим уже о вреде, которые наносится здоровью нации в результате употребления продуктов, произведенных с помощью таких технологий на основе широкого применения химических веществ[21]. Положение безземельных сельскохозяйственных рабочих на таких крупных коммерческих агропромышленных фирмах постоянно ухудшается. Применение пестицидов и неблагоприятные бытовые условия создают серьезную угрозу их здоровью. Их реальные зарплаты (с учетом инфляции) за последние двадцать лет снизились на 20 или более процентов[22].

Сокращение численности работников и снижение квалификационных требований на рабочих местах

В унисон с крупными корпорациям действуют и крупные агентства по найму работников. Следует признать, что многие действия корпораций направлены на то, чтобы ликвидировать рабочие места. Две сотни самых крупных корпораций производят более четверти мирового объема продукции, но при этом используют труд всего менее одной сотой процента (0,01%) населения земли. Как заметил один писатель: «Сегодня чем больше компания увольняет своих сотрудников, тем более любит ее Уолл-стрит и тем сильнее растет цена ее акций»[23].

Капиталист стремится поднять прибыльность путем сокращения численности работников (увольнения), ускорения ритма работы (заставляя работников при меньшем числе работать быстрее и напряженнее), снижения квалификации (изменения категории рабочего места на более низкую в целях понижения уровня полагающейся для него заработной платы) и широкого применения неполной загрузки работников (неполный рабочий день, неполная рабочая неделя) и привлечения подрядных работников (наем работников без выплат пособий, компенсаций за стаж и выслугу лет, а также непрерывную работу). Были ликвидированы сотни тысяч более высокооплачиваемых рабочих мест, и в то же время 80% новых низкооплачиваемых рабочих мест были созданы в розничной торговле, ресторанах, конторских офисах и временных службах. При последних сокращениях численности работников произошло также снижение числа менеджеров и администраторов, но в значительно меньшей мере, так что теперь относительно большая часть национального дохода идет администраторам за счет производственных рабочих[24].

Заработная плата как часть стоимости производства должна снижаться, а как источник потребительских расходов заработная плата должна повышаться. Снижая зарплаты, работодатели уменьшают покупательную способность того самого общества, которое покупает их продукты и товары, создавая тем самым постоянную тенденцию к перепроизводству и спаду конъюнктуры. Для крупных капиталистов экономический спад не означает непоправимой беды. При спаде более слабые конкуренты исчезают, профсоюзы теряют влияние и нередко разваливаются, забастовочное движение идет на убыль, появление дополнительного числа безработных помогает снижать заработную плату, а прибыли растут быстрее зарплат. Идею о том, что все американцы находятся в одной лодке и все вместе переживают и хорошие и плохие времена, можно отмести в сторону. Даже если экономика переживает спад, богатые становятся богаче, хватая кусок покрупнее. Так, во время спада деловой активности в 1992 году прибыли корпораций выросли до рекордного уровня, поскольку компании сумели выжать максимум отдачи из каждого работника при одновременном снижении зарплат и различных выплат[25].

Бывший министр финансов США Николас Брэди заметил однажды, что экономические спады «это не конец света» и «не бог весть какая беда». Разумеется, это не беда для Брэди, который весьма уютно пребывает со своим изрядным состоянием, а также для его состоятельных партнеров, которых радуют возможности приобрести обанкротившиеся холдинги по пониженным ценам[26]. Брэди и его друзья понимают, что удобство и благосостояние богатых требуют постоянного притока тех, кто под давлением нужды ухаживает за газонами загородных клубов, обслуживает банкетные ланчи, работает в шахтах, на заводах, на плантациях и в офисах, выполняя сотни неблагодарных, а иногда и вредных для здоровья обязанностей за весьма низкие зарплаты.