Демиургия Георгия - [12]

а я повел себя, как примитивный человек - предался пьянству и жестоким развлечениям. Я - феномен, уникум, получив свободу, стал убивать и насиловать. Зачем я живу - чтобы умереть?

Вселенная полна разума, а я безумствую! Нужно все изменить!

Я отпущу наложницу, населю планету здоровыми трудолюбивыми людьми - я докажу, что я - не примитивное создание. Из пяти миллиардов - одному мне выпало стать демиургом, а я стал пьяницей и убийцей. Зачем мне золото, если с его помощью нельзя изменить мир? Этот мир может изменить только усиленный умственный труд. А золото отдам куклам, чтобы наладить между ними нормальные экономические отношения...

" Значит, Иисус Христос был. И это был человек, через которого Бог разговаривал с людьми. Потом Бог разогнал маленький, но фанатично-преданный национальной идее народ по всему миру, и этот народ разнес весть об Иисусе. Интересно, а Будда, а Мухамед? Это тоже проявления высшего разума? Они все говорили об одном. Как узнать? О, сколько вопросов я не успел задать Артофилу! Впрочем, эти знания волновали бы меня там - в нулевой реальности, на Земле, среди людей. А здесь мне нужно сочинить свою Библию, свой Коран. Надо дать моим будущим людям идею, которая заставила бы их думать, обустраивать планету, как свой дом. Объединила бы их. "

Эти мысли Георгий произнес в слух, сидя на собственном троне и тупо глядя на прямоугольник киноэкрана. Сегодня он смотрел не музыкальные видеоклипы, а фильм, снятый по рассказу Льва Толстого - "Отец Сергий". Фильм показался Георгию скучным, но он досмотрел его до конца и погрузился в серьезные раздумья. Теперь, когда он знал о своей космической миссии, ему стало стыдно за прежние глупые поступки. После явления Артофила у Георгия в голове родилось так много новых мыслей - мыслей-открытий, мыслей-прозрений, что ему впервые в жизни понравилось думать. Он получал от процесса мышления полноценное физическое наслаждение - тело приятно ликовало, сердце билось легко и радостно.

МУДРОСТЬ - ЭТО ТАКОЕ ЖЕ НАСЛАЖДЕНИЕ, КАК СВОБОДА.

Георгий чувствовал, что он меняется, что в душе происходит что-то очень важное, переломное, что скоро он станет другим.

Пообедав супом с мясными фрикадельками, он впервые испытал чувство удовлетворения от обыкновенной еды. Не стал намазывать на ломтик булки красную икру, отодвинул в сторону приготовленные фрукты, а бананы бросил слугам, дремавшим у ворот дворца в ожидании приказов.

-По сути, я питаюсь своими собственными образами , - озвучил мимолетную мысль Георгий, соскучившийся по нормальному разговору. И удивился, что такая простая мысль не пришла к нему раньше.

Он принял тонизирующий душ - душевая с бассейном находились за троном -поменял старое потрепанное кимоно с золотыми погонами на новенькое, чистенькое, без погон и вышел на открытый воздух мимо слуг, мимо пославшей ему страстно-нежный взгляд Шоколадки и застыл перед морем. Зажмурившись, представил вечер, красно-синее небо над заходящим за горизонт огненным диском, цветное море и многочисленную стаю розовых фламинго на мелководье у берега. Открыл глаза, и губы невольно расползлись в улыбку, произнося в слух - Фламинго!

Легкий клекот птиц долетел до его уха.

"Как красиво, - подумал Солнцев. - Почему перед природной красотой меркнут все умствования. Быть может, на самом деле, все наши размышления вторичны. Как будут мыслить люди, созданные мною на этой планете? Кто из них сможет сказать: "я умнее Творца"? Я могу сотворить нечто более прекрасное. И я вторичен, а мои куклы - что они смогут создать нового для вселенной. Если только когда-нибудь потом, в далеком будущем, долго комбинируя, экспериментируя, путем проб и ошибок - быть может, и создадут. Но я до тех времен не доживу..."

Последняя мысль взволновала Солнцева. Он опять вернулся к этому мучительному вопросу - вопросу, который давит на разум каждого человека с детства: "когда? когда?"

"Если я демиург, то, быть может, я могу жить вечно?"

Георгий вернул прежний пейзаж - дворец, слуг. Очередной раз он заметил одну особенность - все по его желанию исчезало: и другое небо, и даже фламинго растворились - нельзя было только вернуть в небытие людей. Если они возникали, то мысленно уничтожить их, стереть из реальности не удавалось.

Над этой проблемой Георгий всерьез не задумывался. Стоя на берегу, он выпил чашечку чая. Ему нравилось думать, но мозг уже устал. Тогда он решил спровоцировать вдохновение с помощью ассоциаций- реальных пейзажей, которые были естественным фоном в момент повышенной умственной активности в прошлом. И он нашел такой образ в памяти. Несколько лет назад, зимой, во время первых экзаменов на сессии в университете, после прогулки со студенткой Раевой, он возвращался домой по пустынной темной улице, украшенной большими желтыми шарами электрического света. Снег скрипел под ногами, и новые белые перья медленно падали из темно-синего неба. Его зрачки отражали только черные скелеты деревьев да мутный с оплывшими краями полумесяц, что сиял за пеленой туч. Расстегнув свое длинное тонкое пальто, периодически поправляя съезжавший в сторону галстук, он глотал пиво из банки, курил и думал о том, как хорошо жить, какая у него интересная жизнь, и мечтал о неопределенном будущем счастье. И верил в свой жизненный успех, в свою избранность. У Георгия Солнцева все получилось. Та прогулка по городу запомнилась отлично. Солнцев как бы вернулся в прошлое, снова тихо падал снег и рука мерзла от холодной банки пива - ее он бросил теперь в сторону - бросая, обратил внимание на руку - на ней не хватало шрама от пореза. Порезался-то он недавно, месяца за два до провала в Пустую реальность. Дома, ножом.