Демидовы. Их жизнь и деятельность - [11]

С развитием горного дела положение приписных ухудшается: так как казенные крестьяне, жившие вблизи заводов, скоро были все приписаны к последним, то такой же участи подверглись и крестьяне, жившие от заводов на больших расстояниях (иногда 600 – 700 верст). При подобных условиях хождение на работу для приписных представляло настоящий ад. Положение их становилось настолько невыносимым, что разразилось волнениями на Урале в 1760 – 1764 годах.

В тяжелом положении этого разряда крестьян следует искать причину и того явления, что они на Урале принимали с распростертыми объятиями Пугачева и его генералов, которыми и были разорены там некоторые из заводов наиболее нелюбимых владельцев.

Многие и из Демидовых были грозными помещиками, и их отношения к своим крепостным, приписным и заводским (посессионным) крестьянам отмечены печатью жестокости.

Про отношения к крестьянам родоначальников Демидовых, Никиты и Акинфия, мы имеем очень мало данных, но во всяком случае эти “железные” люди были не из мягких владельцев. Может быть, как вышедшие из крестьянства, как хорошие хозяева и не вошедшие еще во вкус обладания приписными, – они не позволяли себе особых жестокостей: были “строги, но справедливы”. Зато многие их потомки стяжали себе в этом отношении печальную славу, и из всех них пальму первенства нужно отдать младшему сыну Никиты Демидова – Никите Никитичу и сыновьям последнего – Евдокиму и Никите. К этим именам мы можем еще присоединить и младшего сына знаменитого Акинфия – Никиту Акинфиевича, грозного рабовладельца, переписывавшегося с Вольтером.

Внук Никиты Демидова (родоначальника) Никита Никитич в предписаниях своих заводским управителям приказывал “рассекать плетьми в проводку” рабочих и приказчиков за малейшие упущения и грозил “искоренить род и не оставить праху канальского, упрямого и нечестивого”. И эти страшные угрозы не оставались пустыми словами: виновные томились в заводских подвалах с женами и детьми, в колодках и цепях, и получали жестокие наказания.

Во владениях этой отрасли демидовского рода (на Урале и внутри России) крестьяне от жестоких притеснений часто волновались; во многих случаях правительство принимало суровые меры против крестьян для усмирения волнений; в других – оно старалось обуздать и произвол заводчика.

Слава этих Демидовых как грозных владельцев была так страшна, что крестьяне покупаемых ими вотчин ни за что не хотели быть их крепостными и выдерживали даже кровопролитные битвы с войсками, приводившими их к покорности, предпочитая смерть господству над собою жестоких заводчиков, как это было, например, при покупке Никитой Никитичем у князя Репнина имения в Обоянском уезде (1751 год), в Калужской губернии и в селе Русанове Тульской губернии.

Теперь мы должны сказать несколько слов о лице, с именем которого связано возбуждение вопроса о “пришлых людях” Демидова и борьба с которым дорого обошлась даже такому всесильному и несокрушимому человеку, каким был Акинфий. В этой борьбе лучше всего обнаруживаются свойства характера энергичного основателя колоссального богатства Демидовых.

В 1720 году на уральские казенные заводы был назначен начальником известный историк и вместе знаток горного дела Василий Никитич Татищев. Он был по тому времени очень образованный человек, притом с большою предприимчивостью и сильным характером. Не всегда безупречный по части бескорыстия, – что было, кажется, общим достоянием всех властных людей того времени, – Татищев, в деле спора с Демидовым, отчасти, может быть, и побуждаемый завистью к необычайно возвысившемуся и разбогатевшему кузнецу, все-таки старался стоять на страже государственных интересов и если не успел насолить Акинфию, то только потому, что тот был силен личным доверием государя. Татищев, одним словом, принадлежал к породе людей, которым опасно было класть “палец в рот”. Столкновение таких двух противников, как Татищев и Акинфий, не могло повести к добру.

Властолюбивый и энергичный Татищев встретил в Акинфий не менее сильного и ловкого соперника. Геннин, знавший Акинфия лично, в письме к Петру говорил о Демидове так: “Здесь, на Урале, никто не смел ему, боясь его, слова выговорить и он здесь поворачивал, как хотел”. С таким человеком, как Акинфий, борьба представляла и немалую опасность: у него на заводах были тысячные толпы рабочих, дисциплинированных суровыми заводскими порядками и способных по приказанию своего неограниченного властелина на всякое насилие, что не раз и случалось по отношению ко многим лицам, которыми невьянский державец был недоволен. Пример другого знаменитого заводчика Баташева, отец которого был управляющим у Демидовых, где, вероятно, и приобрел опытность в наживе и жестокость нрава, переданную детям, показывает, в каких необузданных и свирепых формах выражалось в ту печальную эпоху своевольство заводских магнатов.

Татищев, присланный для восстановления падавшей производительности казенных заводов, основанных до и после утверждения Демидовых на Урале, был вместе с тем начальником тамошних частных заводов. Демидовы, бывшие монополистами по заводскому делу, боялись конкуренции казенных заводов и с этой стороны не напрасно опасались Татищева.