Демидовский бунт - [93]
Ему поднесли водки. Пленных загнали в трюм, закрыли на запор. Гурий Чубук распорядился:
– Отчаливай! – повернулся к ватажникам и прокричал: – Пойдем по Иртышу, словно именитое купечество!
Ватажники поддержали шутку атамана дружным смехом – успели уже отведать, горька ли казенная водка в деревянных бочонках – помянули погибших сотоварищей.
Гурий резко оборвал смех, подошел к Илейке, твердым пальцем за подбородок поднял его голову, пытливо глянул в глаза. Илейка смутился, не зная, что задумал атаман.
– А вижу я, что Чуприн не ошибся, посылая тебя с дедом Капитоном… Добрый сын растет у покойного Федора, добрый! – Он рывком сунул руку под полу кафтана, вынул пистоль и протянул Илейке. – Возьми на память. Ты спас меня от верной гибели… Возьми, отменный пистоль, офицерский. Сгодится в руках доброго молодца, – и отошел к корме, где крепыш-кормчий всем телом налегал на рулевое весло, стараясь отвести нос барки от песчаной отмели на стремнину.
Илейка принял пистоль с желтой костяной рукоятью, искусно отделанной серебром, улыбнулся – куда легче, чем пистоль отца Киприана! Осторожно погладив ствол указательным пальцем, спрятал под кафтан, опустился на мешок с овсом около отца Киприана.
– На счастье, на беду ли себе повстречали мы Гурия? – тихо прошептал монах и покосился в сторону кормы. – Ватагой идти сподручнее, зато вдвоем безопаснее. За атаманом, сам видишь, тропка приметная тянется… побрызганная кровью. А ну как настигнут драгуны? Что тогда?
Илейка наклонился к самой голове отца Киприана, отозвался:
– О том и я уже помыслил… Всех ли солдат ватажники изловили? А если кто сбежал да упредит, что на барке лихой народец?
– Вот-вот, – поддакнул отец Киприан и закусил губу, примолк – рядом прилег соснуть Панкрат Лысая Голова. Гребцы налегли на весла, и барка, разбивая носом невысокие встречные волны, медленно пошла вверх против течения. Подняли парус, и косая четкая тень от надутого паруса накрыла привязанных к мачте коней, наискось легла на просмоленные доски палубы.
Шли всю ночь, сменяясь на веслах через каждые два часа, причем Гурий Чубук сажал за весла не только мужиков, но и своих ватажников. На ранней зорьке в слоистом тумане на правом берегу открылось небольшое киргиз-кайсацкое стойбище. Рядом с туповерхими юртами мотали головами на привязи кони, а к небу густо поднимались косые столбы дыма. Быстроногие детишки почти версту провожали барку, кричали что-то по-своему и приветливо махали руками вслед. Одинокое стойбище до самого обеда виднелось сначала юртами, потом уже только облаком дыма, и все это время по оба борта тянулись пустынные необжитые степи.
Шли весь день, не останавливаясь. В ночь, когда ветер заметно покрепчал, убрали весла, дали роздых людям. Теперь барка плыла только под парусом. Работные наскоро закусили и повалились спать на палубе, укрывшись с головой кто чем. А в полночь…
Илейка проснулся, но в первый миг не понял от чего: то ли от храпа спящего рядом Панкрата, то ли от тихого шепота. Прислушался – так и есть, сговаривались двое о чем-то.
«А ну как супротив атамана недоброе умыслили», – забеспокоился Илейка. Теперь, когда вновь рядом оказался свой, ромодановский атаман, у Илейки вновь сил прибавилось и плечи распрямились от сознания, что вот идут они в неведомое Беловодье не сам-друг, а доброй ватагой, у которой даже пушки имеются с пороховым припасом. А что тянется за ватагой кровавый след, так в глухих местах тот след и укрыть надежно сумеет атаман, зато присовокупят к своей ватаге беловодских атаманов, тогда и с царскими генералами можно повоевать!
Подозрительный шепот стал чуть слышнее – вроде бы переругиваются меж собой.
– Ты, Артамон, как знаешь, а я решился. Мне нет резона голову под чужой обух подставлять! Не обвинят ли и нас всех облыжно соучастниками этих лихих налетчиков? Скажут, что купно с ними и побили солдат. И кто знает, каков будет атаманский приговор в конце дороги? Не пошлет ли он и нас раков собирать по дну Иртыша?
Невидимый Артамон что-то невнятно зашептал в ответ, но первый голос вскоре прервал его:
– Пойду я, брат Артамон. Барина бы вызволить без шума…
«Ну уж нет! – возмутился Илейка и проворно сунул руку под кафтан, не решаясь повернуться со спины на живот, чтобы не выдать себя. – Заметят, что шевельнулся, да ахнут по голове чем ни то тяжелым… А все же барина тебе не вызволить из-под стражи, крик подниму».
Артамон сам отговорил товарища от опасной затеи:
– Запоры крепкие, видел. Замка не сломать без лома.
Рядом кто-то привстал на четвереньки и медленно пополз к левому борту. Над головой ветер трепал надутый парус, плескались волны о борт да изредка поскрипывало рулевое весло – там кормчий не дремал.
Илейка покосился – мимо крался молодой парень, без сапог, а скинутый кафтан приторочен бечевкой к спине.
«Барин-то в трюме под пушками сидит, а он ползет в другую сторону», – удивился Илейка и сел, так и не решив, что ему делать.
– Ты куда? – негромко спросил он белокурого парня из работных, и в тот же миг кто-то сзади резко опрокинул его на спину, накрыл порожним мешком из-под овса. Илейка от испуга вскрикнул и чуть не выронил на палубу пистоль. Парень вскочил и в два прыжка достиг борта, перемахнул через него и голыми ступнями сверкнул в тусклом свете луны.
Печально закончилась Ливонская война, но не сломлен дух казацкой дружины. Атаман Ермак Тимофеевич держит путь через Волгу-матушку, идет бить сибирского хана Кучума. Впереди ли враг али затаился среди товарищей?…Вольный казачий круг и аулы сибирских татар, полноводный Иртыш и палаты Ивана Грозного, быт, нравы и речь конца XVI века — в героическом историческом полотне «Последний атаман Ермака».
Две великие силы столкнулись у стен Белого города. Железная дружина киевского князя Владимира Святославовича и темная рать печенегов — свирепых и коварных кочевников, замысливших покорить свободную Русь… Без страха в бой идут безжалостные степняки, но крепко стоит русская рать за стенами белгородской крепости.В книге известного русского писателя Владимира Буртового есть все: кровопролитные сражения и осада крепостей, подвиги и интриги, беззаветная любовь к родной земле и жестокие предательства, великолепное знание исторических реалий и динамично развивающийся, захватывающий сюжет — словом все, что нужно настоящим поклонникам исторического романа и любителям увлекательного эпического чтения.
1753 год. Государыня Елизавета Петровна, следуя по стопам своего славного родителя Петра Великого, ратовавшего за распространение российской коммерции в азиатских владениях, повелевает отправить в Хиву купеческий караван с товарами. И вот купцы самарские и казанские во главе с караванным старшиной Данилом Рукавкиным отправляются в дорогу. Долог и опасен их путь, мимо казачьих станиц на Яике, через киргиз-кайсацкие земли. На каждом шагу первопроходцев подстерегает опасность не только быть ограбленными, но и убитыми либо захваченными в плен и проданными в рабство.
Крестьянский парнишка Илейка Арапов с юных лет мечтает найти обетованную землю Беловодье – страну мужицкого счастья. Пройдя через горнило испытаний, познав жестокую несправедливость и истязания, он ступает на путь борьбы с угнетателями и вырастает в храброго предводителя восставшего народа, в одного из ближайших сподвижников Емельяна Пугачева.Исторический роман писателя Владимира Буртового «Над Самарой звонят колокола» завершает трилогию о Приволжском крае накануне и в ходе крестьянской войны под предводительством Е.
В «Самарской вольнице» — первой части дилогии о восстании донских казаков под предводительством Степана Разина показан начальный победный период разинского движения. В романе использован громадный документальный материал, что позволило Владимиру Буртовому реконструировать картину действий походных атаманов Лазарки Тимофеева, Романа Тимофеева, Ивана Балаки, а также других исторических личностей, реальность которых подтверждается ссылками на архивные данные.Строгая документальность в сочетании с авантюрно-приключенческой интригой делают роман интересным, как в историческом, так и в художественном плане.
Это первая часть дилогии о восстании казаков под предводительством Степана Разина. Используя документальные материалы, автор воссоздает картину действий казачьих атаманов Лазарьки и Романа Тимофеевых, Ивана Балаки и других исторических персонажей, рассказывая о начальном победном этапе народного бунта.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
Июль 1921 года. Крестьянское восстание под руководством Антонова почти разгромлено. Выжившие антоновцы скрылись в лесах на юго-востоке Тамбовской губернии. За ними охотится «коммунистическая дружина» вместе с полковым комиссаром Олегом Мезенцевым. Он хочет взять повстанцев в плен, но у тех вдруг появляются враги посерьёзнее – банда одноглазого Тырышки. Тырышка противостоит всем, кто не слышит далёкий, таинственный гул. Этот гул манит, чарует, захватывает, заводит глубже в лес – туда, где властвуют не идеи и люди, а безначальная злоба бандита Тырышки…
Роман "Казаки" известного писателя-историка Ивана Наживина (1874-1940) посвящен одному из самых крупных и кровавых восстаний против власти в истории России - Крестьянской войне 1670-1671 годов, которую возглавил лихой казачий атаман Степан Разин, чье имя вошло в легенды.
Роман-трилогия Ивана Сергеевича Рукавишникова (1877—1930) — это история трех поколений нижегородского купеческого рода, из которого вышел и сам автор. На рубежеXIX—XX веков крупный торгово-промышленный капитал России заявил о себе во весь голос, и казалось, что ему принадлежит будущее. Поэтому изображенные в романе «денежные тузы» со всеми их стремлениями, страстями, слабостями, традициями, мечтами и по сей день вызывают немалый интерес. Роман практически не издавался в советское время. В связи с гонениями на литературу, выходящую за рамки соцреализма, его изъяли из библиотек, но интерес к нему не ослабевал.
Роман известного русского советского писателя Михаила Алексеева «Ивушка неплакучая», удостоенный Государственной премии СССР, рассказывает о красоте и подвиге русской женщины, на долю которой выпали и любовь, и горе, и тяжелые испытания, о драматических человеческих судьбах. Настоящее издание приурочено к 100-летию со дня рождения писателя.