Убедившись окончательно, что сон – это всего лишь глюки уставшего мозга, а реальность идет своим путем, я успокоился. Брачный договор со Светкой оказался всего лишь ночным кошмаром, а значит, можно использовать идею не опасаясь печати ЗАГСа в паспорте.
Концепцию телепередачи придётся поменять, а рыжего К@та сделать официальным символом движения юных програмиистов. В таком формате шансы проскочить на голубой экран стремительно вырастают! Компьютеры – это безобидная тема с точки зрения высокого начальства, в отличие от политики или экономики. Правда, время выхода передачи придется перенести на более ранее – полдесятого дети уже спят. Хотя, у нас основной зритель не дети, а юноши и студенты, а прайм-тайм жалко упускать.
Решено, как только Лигачев успокоится и остынет, буду просить эфир на первом канале. Для начала хотя бы раз в неделю, а дальше посмотрим. Леонтьева такой наивной хитростью не обманешь, но думаю, он сам поймет со временем, как важен собственный информационный канал влияния.
Интерлюдия
Москва. Кремль. 1 июля 1989 года
– Здравствуйте, Карен Нерсесович, проходите, присаживайтесь.
– Добрый день, Его Кузьмич. Спасибо, что приняли сразу, дело не терпит отлагательств.
– Для руководителя международного отдела ЦК, да не найти свободной минутки? Разве такое возможно? По какому такому делу нужда привела вас в мой кабинет? Покаяться решили?
Посетитель вздрогнул от неожиданности, посмотрел на хозяина кабинета и холодно поинтересовался;
– За мной есть вина?
– Ну, право же. Разве не вы два десятилетия подряд рассказывали нам сказки, что будущее за неприсоединившимися странами Латинской Америки и Африки, и что если им помочь, то они станут нашими верными союзниками? Теперь вдруг выяснилось, что они продались все поголовно, прямо с потрохами. Не чувствуете своей вины?
– Все мы иногда ошибаемся.
– Ваша ошибка стоила Советскому Союзу сотни миллиардов долларов, изъятых из народного хозяйства и потраченных впустую.
– Решения принимал не я. Вы тоже не слишком возражали в ЦК и Политбюро против помощи союзн… разным странам.
– Понятно. Каяться вы не хотите. Так зачем явились? – Лигачев сделал вид, что разозлился и демонстративно посмотрел на часы.
– Я представляю группу товарищей, готовых пойти на сотрудничество и помочь при решении некоторых сложных проблем. Например, мы можем повлиять на ситуацию в Армении и Грузии.
– Вы считаете, что советская власть не в состоянии справиться с кучкой бунтавщиков? И что за группа товарищей, которую вы представляете? Не могли бы выражаться яснее. Международный отдел ЦК теперь занимается вопросом национальных республик СССР?
– Нет, сейчас говорю не от себя лично, здесь я по поручению генерал-лейтенанта госбезопасности Пивовранов Евгения Петровича.
Имя произвело впечатление. Лигачев немного побледнел и стал мрачным, словно туча.
– Товарищ Пивовранов давно уже не работает в органах. Если мне не изменяет память, он сейчас возглавляет Торгово-промышленную палату СССР?
– Генералы госбезопасности бывшими не бывают, как мы оба понимаем. У товарища Пивовранова остались полезные связи в закавказских республиках, и он предлагает свою помощь в разрешении кризиса.
– У вас есть основания думать, что мы не справимся? Зачем нам ваша помощь? Вы так и не ответили.
– Есть предчувствие, что без масштабного введения войск подавить мятеж будет сложно. Мы же предлагаем мирное решение вопроса без кровопролития.
– Полагаю, справимся без помощи бывших генералов.
– В Прибалтике и на Украине тоже?
Лигачев покраснел, что можно было расценить, как верный признак, что он в ярости.
– Угрожаете?
– Ни в коем случае! Вы меня не так поняли. Наоборот, это предложение мира и взаимовыгодного сотрудничества. Причем на ваших условиях, как победителей. Зачем нам кровь, война и противостояние, если можно договориться? На ваших условиях – это главное, что меня просили передать. И в качестве жеста доброй воли, позвольте вам передать эту папочку. Вам будет наверняка любопытно узнать, на кого работает ваш протеже Каргинян.
– Мы подумаем, Карен Нерсесович. И свяжемся с вами. Можете быть свободны.
После того, как посетитель вышел, открылась дверь из смежной комнаты, откуда появился председатель КГБ СССР.
– Ты прав оказался, Володя.
– Значит, все-таки Пивовранов? Товарищи из Коминтерна вылезли на свет божий. Как чувствовал, что без них здесь не обошлось. Давно подозревал, что это дело рук Евгения Петровича.
– Как думаешь, что просить станут взамен?
– Генерала Добкова освободить. Это его протеже, со времен Андропова наверх тащил, а тут такой конфуз.
– Быстро они раскусили Каргиняна, не сработала твоя обманка. Не поверили. Так и до попаданца добраться могут.
– Что будем делать? Соглашаться?
– Так сразу? Ни за что! Поторгуемся для начала. Нам спешить сейчас некуда, время работает на нас.
– Становишься похожим на ясновидящего провидца. Уже рассуждать начал, и торгуешься, как коммерсант.
– Не поверишь! Ты тоже изменился под его влиянием. Это же как вирус инопланетный, заражает всех вокруг. Цинизмом, расчетом и наглостью.
– Может шлепнуть его и вся недолга? Или в каземат упрятать? Слишком много проблем с ним.
