Говорил он небрежно, но взгляд, которым он смотрел на Брэнди, небрежным отнюдь не был. Медленно-медленно его глаза блуждали по ее телу: от каштанового облака распущенных кудрей, вдоль гладких линий черного бархатного платья до лакированных туфель на высоком каблуке и опять вверх к лицу.
Брэнди стало жарко, с трудом она заставила себя стоять смирно. В день их первой встречи он предупредил ее, что однажды хорошенько ее оглядит. Видимо, этот момент наступил.
— Кэтлин напала на меня посреди игры, — продолжал Зак. — Так что мы лучше пойдем доиграем, пока ее старший брат не взбунтовался. Вы идете?
Брэнди заколебалась.
— Не уверена. Я ничего не знаю о детях.
Он слегка улыбнулся:
— А как, вы думаете, люди учатся?
— Так или иначе, — с облегчением вспомнила Брэнди, — меня ждут.
Он еще раз скользнул по ней взглядом.
— Да, — протянул он. — С нетерпением, не сомневаюсь. И я их понимаю.
Голос его был слегка хрипловат, и Брэнди казалось, что этот голос гладит ее, как будто шелк мягко трется о ее кожу, создавая электрический разряд, от которого сердце ее затрепыхалось, а с дыханием вообще сделалось что-то странное.
Брэнди удалилась в сторону лестницы, изо всех сил стараясь держаться с достоинством. Она не была уверена, что ей это удалось.
Брэнди спустилась по лестнице до самого низа и только тогда поняла, что даже не искала Уитни. Вместо этого она наслаждалась воспоминанием о Заке с маленькой девочкой на руках.
Малышка была очаровательна. Вид Зака тоже не слишком резал глаза, это Брэнди пришлось признать.
Несмотря на его несколько растрепанный вид — или, может быть, благодаря ему, — в нем было такое обаяние, каким, она готова была поспорить, могли похвалиться немногие на этом празднике. Без смокинга, с развязавшимся галстуком, он был красивее, чем большинство мужчин при полном параде, и было что-то трогательное в мужчине, который жертвовал своим торжественным нарядом ради того, чтобы поиграть с парой ребятишек.
Брэнди горестно покачала головой, не веря сама себе. Господи, что с ней творится? Она вдруг открыла в себе романтические черты, о существовании которых никогда не подозревала! Так или иначе, при чем тут дети? Она ничего не имела против них — в общем-то, ей не приходилось близко общаться с детьми со времен ее собственного детства, — но она была не из тех, кто воркует над младенцами и умиляется при виде малышей. С чего же это вдруг сцена из известной сказки про Папу Гуся, разыгранная Заком, показалась ей привлекательной?
Она попыталась сосредоточиться на гостях. Теперь уже Уитни, конечно, здесь; занятая своей подругой, Брэнди забудет о Заке.
Вечер стал еще многолюдней за те несколько минут, что она провела наверху. Поток прибывающих нарастал, так что ей нелегко было пройти через вестибюль в гостиную. У огромной сверкающей рождественской елки в углублении эркера стояли несколько знакомых. Они помахали ей, но Брэнди только улыбнулась и покачала головой, продолжая искать Уитни.
Массивные двери между залами были распахнуты, официанты сновали туда-сюда с напитками и закусками на подносах. Брэнди взяла бокал шампанского и побрела в сторону столовой.
Но продвигалась она медленно. Несколько раз ее останавливали восклицаниями насчет того, как прекрасно она выглядит и как давно ее не видели. Они все придавали этому такое значение, что Брэнди почувствовала себя виноватой. Сколько же лет назад она последний раз была на таком вечере?.
Только она увидела Уитни в дальнем конце столовой, как директор универмага из Миннеаполиса поймал ее за пуговицу и стал выяснять, каким образом она собирается работать с новой системой бухгалтерского учета, которую вводит руководство компании. Отцепиться от него удалось только через двадцать минут, когда время коктейля кончилось и все потянулись из комнаты.
Брэнди опять стала высматривать Уитни, но та сама появилась возле нее, высокая, в гладком белом шелковом платье с таким декольте, что ни одна женщина на вечеринке не могла с ней потягаться.
— Вот ты где! — с облегчением объявила Уитни. — Я уже начала думать, что ты меня в конце концов надуешь.
— Я бы не посмела, — призналась Брэнди и обняла ее. — Ты выглядишь изумительно!
Мужчина, стоявший рядом с Уитни, коротко хмыкнул. Уитни обернулась к нему с ослепительной улыбкой:
— Все уже поняли, что ты думаешь о моем декольте, Макс, так что дальше можно обойтись без редакционных комментариев. Ты ведь помнишь Макса, Брэнди?
— Конечно.
Брэнди протянула руку мужу Уитни. Уитни окинула взглядом комнату.
— Пойдем, пожалуй, к пруду — обед будет около него.
Она внимательно посмотрела на Брэнди.
— Это очень вежливо с твоей стороны — не морщить нос. Когда я впервые услышала об этом пруде, я не смогла сдержаться и сказала Россу, что он, должно быть, шутит.
— Ну... это красивый пруд. Но...
— Уже нет. Последнее нововведение — переносная танцплощадка, которая как бы висит над водой. Представляешь?
Но сама Уитни, казалось, не очень интересовалась тем, о чем говорила. Ее взгляд не переставая блуждал по комнате.
— Пропади он пропадом, где этот тип? Я его видела минуту назад.
— Ты имеешь в виду Росса? Он был в первом зале, когда я спускалась из гардероба, но с тех пор прошло полчаса, не меньше.
